звонка он немного подождал, вслушиваясь в ничем не нарушаемую тишину дома, прежде чем позвонить вторично, на этот раз уже длинным, настойчивым звонком, завершенным тремя короткими. Внутри царила гробовая тишина. Мейсон попытался повернуть ручку.
– Осторожно, – предупредила Делла.
Двери были закрыты.
– У меня такое впечатление, будто в любую минуту мы можем наступить на мину, – вдруг сказала Делла.
– У меня тоже, – ответил Мейсон. – Все-таки я быстро осмотрюсь вокруг дома.
Они двинулись по узкой дорожке, ведущей к черному ходу, поднялись по кухонной лестнице и заколотили в двери, а потом попробовали ручку. Дверь была закрыта.
За домом земля понижалась, образуя небольшое углубление, дальше высился ряд кустарников. Мейсон обвел их фонарем, потом направил луч света вниз, провел быстро по уклону, задержался и вернул луч на дно ложбины. Свет фонаря упал на темную фигуру, застывшую в немой неподвижности. С рассыпанных по земле светлых волос сплывали струйки дождя. Мейсон услышал глубокий вздох Деллы.
– Спокойно, Делла. Что-то подобное я предчувствовал.
– Не ходи туда!
– Не беспокойся, Делла. Я должен проверить, может быть, она еще жива.
– Осторожно, – предупредила она. – Умоляю тебя, осторожно. Это…
– Спокойно, – повторил Мейсон.
Он взял спутницу под руку и начал спускаться по крутым деревянным ступенькам, с набитыми на равном расстоянии поперечинами для вытирания ног. Он чувствовал, как острые ногти Деллы впиваются ему в плечо, несмотря на перчатки. Все это время он водил вокруг фонарем, профессиональным взглядом изучая место и комментируя тихим, сдавленным голосом:
– Выстрел в затылок. Вероятно, убегала. Дождь, должно быть, уже шел. Посмотри на руку. Пальцы вцепились в грязь, и остались полосы в земле. Сдвинулась по уклону на добрых пол-ярда. Выше должны быть следы ног. Посмотрим. Разве только ее следы. Нет, есть следы другого человека, тоже женщины. О, вот здесь она упала… Что это?
Он быстрым движением погасил фонарик.
– Слушай!
Заглушаемый порывами ветра и струями дождя, издали донесся звучащий, как сдавленный плач, стон сирены. Делла Стрит издала тревожный вскрик. Мейсон сжал рукой ее локоть.
– Быстро!
Они стали подниматься по крутой лестнице. Мокрое дерево, скользкое и предательское, задерживало скорость передвижения. Они выбрались на ровную бетонную дорожку. Мейсон освещал путь фонариком.
– Иди вперед, Делла. Шире шаг!
Снова прозвучала сирена. На этот раз так близко, что, когда ее пронзительный звук затих, они отчетливо услышали низкий горловой стон, с которым прекратился вой. Делла Стрит добежала до тротуара и протянула руку к дверце машины, когда из боковой улочки сверкнули фары. Свет фар заплясал по мостовой, и из-за угла вылетела, скользя на повороте, машина. Мейсон схватил Деллу за локоть и быстро оттолкнул ее руку от дверцы.
– Слишком поздно, – сказал он сдавленным голосом. – Делай вид, что мы только что приехали.
В темноте загорелся красный прожектор, пришпилив своим кровавым светом Мейсона и Деллу. Полицейская машина резко свернула к тротуару, остановилась сразу же за машиной Мейсона, и из автомобиля выскочили два человека. В ослепляющем свете, под струями проливного дождя, их силуэты выглядели как размазанные тени.
– Что здесь происходит? – закричал адвокат.
– Эй, да это же Перри Мейсон! – ответил мужской голос.
Красный прожектор погас, но дорожные фары, хотя и не такие ослепляющие, потому что были направлены в сторону, также представляли даже слишком хорошее освещение. Снова раздался голос лейтенанта Трэгга:
– Мы поймали вас на месте преступления?
– Вы ехали за мной? – спросил Мейсон.
Этот вопрос родил в мозгу лейтенанта желаемое направление мысли.
– Вы уже давно здесь? – спросил он.
– Вы ведь знаете.
– Что вы ищете?
– Кого. Клиентку.
– Кто-нибудь есть в доме?
– Увидим.
– Какой дорогой вы приехали? – спросил Трэгг.
– Бульваром Сан-Фелипе. А в чем, собственно, дело? Что
– Нам позвонили, – ответил Трэгг. – Так, значит, вы приехали к клиентке?
– Да, – подтвердил Мейсон. – И если вы ничего не имеете против, господин лейтенант, то я все-таки хотел бы с ней поговорить.
С этими словами он двинулся по бетонированной дорожке и взбежал по ступенькам на веранду. Трэгг и два полицейских в штатском не отставали от него ни на шаг, едва не наступая на пятки. Мейсон еще раз нажал на звонок, и внутри дома, погруженного в темноту, раздался жалобный, протяжный звук. Вдруг Трэгг отодвинул Мейсона в сторону и стал барабанить кулаками. Потом, почти одновременно, ударил в дверь ногой и попробовал дернуть ручку. Обернулся и сказал одному из спутников в штатском:
– Проверь черный ход, Билл.
– Слушаюсь, – ответил тот.
Было слышно, как он топает вокруг дома, и через минуту раздались удары в кухонную дверь и дергание ручки.
– Похоже на то, что никого нет, – сказал Мейсон и добавил: – Странно.
– Кого вы ожидали застать?
– Вы видите фамилию на почтовом ящике, – ответил Мейсон.
– Это не ответ.
– Мне кажется, что ответ.
– Что это вы такой таинственный? – спросил Трэгг.
– А вы такой любопытный?
– Черт с вами! – проворчал Трэгг. – Знаем мы эти номера.
– Может быть, вы были бы так добры и объяснили, что вас привело сюда? – спросил Мейсон. – Вы работаете в отделе убийств. О чем вам звонили?
Трэгг забарабанил еще раз кулаком в дверь, еще раз проверил, дернув за ручку, после чего принялся обследовать фронтон дома при свете большого фонаря.
– Окна закрыты, жалюзи опущены, – сказал он. – Что это…
Они услышали на дорожке поспешные шаги, и через минуту раздался голос возвращающегося полицейского в штатском:
– Есть, господин лейтенант, там, за домом.
Трэгг повернулся на каблуках, осветил крылечко и двинулся во главе небольшой процессии вокруг дома. Мощный свет полицейского фонаря, пробиваясь сквозь мрак и дождь, быстро натолкнулся на неподвижную фигуру, лежащую лицом в грязи на дне ложбинки. Трэгг резко велел Мейсону и Делле Стрит:
– Вы останьтесь здесь. Понятно? Здесь!
Сам он с двумя помощниками стал спускаться по скользкой деревянной лестнице, осторожно опираясь ногами в набитые поперечины. Не доходя до тела несколько ярдов, чтобы не уничтожить следы, они остановились и начали вполголоса совещаться. Мейсон обнял Деллу и прижал к себе.
– Ты дрожишь, – ласково сказал он. – Возьми себя в руки.
