– Двадцать три – двенадцать! – крикнула Делла Стрит.
– Посмотрю, – сказал Мейсон. – Это должно быть где-то здесь.
– Это дом, перед которым мы стоим, – сказала женщина.
– А-а!
– Могу я вас спросить, что вы хотите узнать в этом доме?
На лице Мейсона отразилось удивление.
– Я только что вышла оттуда, – объяснила женщина.
– О! – вырвалось у него. – Вы позволите мне представиться? Меня зовут Мейсон, я адвокат и…
– Может быть, вы Перри Мейсон?
– Именно так.
– О! – в свою очередь воскликнула женщина.
– Я веду одно дело, – объяснил Мейсон. – Надеюсь напасть на важный след в этом доме.
Молодая женщина была заметно взволнована.
– Может быть, вы скажете мне что-нибудь более подробно? Что это за дело?
– Ну, конечно, – ответил Мейсон. – Дело идет об исчезновении ребенка. Я как раз…
– Господин адвокат, как вы узнали этот адрес?
– Вот этого я уже не могу сказать.
– Не выступаете ли вы от имени человека, которого зовут Язон?
Мейсон улыбнулся:
– Мне кажется, что вы что-то знаете об этом деле.
– Выступаете или нет? – настаивала она.
– Если быть откровенным, – ответил Мейсон, – то, может быть, я и выступлю когда-нибудь от имени мистера Язона Бартслера по делу об осложнениях в получении наследства, связанных с его сыном и предполагаемым внуком. Но пока все это в будущем. Я приехал сюда в связи с убийством.
– С убийством?
– Да.
– Но, господин адвокат, я ничего… Кого убили?
– Молодую особу по имени Милдред Дэнвил.
После тягостной затянувшейся паузы женщина в машине сказала:
– Я – Элен Бартслер. Роберт Бартслер – это мой муж.
– Как удачно! – воскликнул Мейсон.
– Вы, наверное, приехали поговорить с Эллой Броктон?
Ей удалось сказать это таким тоном, который больше приглашал к откровениям, чем был простым вопросом. Но Мейсон промолчал.
– Я думаю, что вы немногого добьетесь от Эллы сейчас, господин адвокат. Она выведена из равновесия. И вообще она ничего не знает… Вы совершенно убеждены в том, что Милдред Дэнвил убита?
– Полиция, кажется, не имеет в этом сомнений.
– А где?
– Где-то на бульваре Сан-Фелипе. Кажется, под номером шестьдесят семь – пятьдесят.
– Боже! Это мой адрес!
– Невероятно, – сказал Мейсон и спросил через минуту скромного молчания: – Может быть, ввиду этого вы захотите присутствовать при моем разговоре с Эллой Броктон?
Элен Бартслер передвинулась на правое сиденье, вышла из машины и захлопнула за собой дверцу.
– Если вы настаиваете на том, чтобы тревожить людей по ночам, то, конечно, я хочу присутствовать при вашем разговоре.
– Идем, Делла! – крикнул Мейсон.
Все трое прошли под холодным ливнем к одноэтажному домику, и Элен Бартслер нажала на кнопку звонка. Не прошло и десяти секунд, как дверь открыла высокая женщина лет шестидесяти, со сгорбленной спиной, пронзительными черными глазами и длинными тонкими губами.
– Элла, – сказала Элен Бартслер. – Это – мистер Перри Мейсон, тот самый адвокат. А это… Я не знаю вашего имени…
– Делла Стрит, мой доверенный секретарь, – представил Мейсон.
– Они хотят задать тебе несколько вопросов, Элла, – предупредила Элен Бартслер.
– Вопросов? Мне? – сказала женщина бесцветным голосом, не позволяющим сделать вывод об испытываемых ею чувствах.
– Да, это в связи…
– Извините, – перебил Мейсон. – Я предпочел бы, чтобы вы позволили говорить мне. Я не хотел бы преждевременно выдавать причин, которые привели меня сюда.
Элен Бартслер заколебалась.
– Как хотите, – с сомнением сказала она.
– Входите, – пригласила Элла Броктон все тем же измученным, бесцветным голосом.
Газовый камин с искусственными бревнами наполнял веселым блеском комнату, в которую они вошли.
– Прошу раздеться и сесть, – сказала хозяйка дома. – Я повешу ваши плащи в прихожей.
– Я помогу тебе, – заявила Элен Бартслер, принимая от Деллы плащ.
– Мы все поможем, – воспротивился Мейсон. – Прошу не забывать, пожалуйста, что я хочу говорить с миссис Броктон до того, как вы ее обо всем проинформируете.
– Вы не из полиции, – возмутилась Элен Бартслер. – Наверное, у меня есть право говорить Элле то, что мне хочется. Если было совершено убийство, то нужно, наверное…
– Убийство! – воскликнула женщина и замерла, положив руку на дверцу шкафа.
– Убита Милдред Дэнвил, – вызывающе сказала Элен Бартслер.
– Она сама напрашивалась, – отреагировала пожилая женщина.
– Вы считали необходимым сообщить все миссис Броктон, – заметил Мейсон, – вероятно, не без причины?
– У меня нет намерения позволять вам, господин адвокат, водить нас за нос.
– Очень любезно с вашей стороны. По крайней мере, мы знаем, на чем стоим. По разные стороны баррикады.
– Вот именно! – фыркнула Элен Бартслер. – И я хочу тебя предупредить, Элла, что этот человек не имеет никакого права задавать тебе вопросы. А ты – ни малейшей обязанности отвечать.
– Действительно, – признался Мейсон. – Больше того, я хочу вас обеих предупредить, что мои интересы могут быть противоположны интересам миссис Бартслер, которая, кстати, участвует в этом разговоре по собственному желанию. И если позволите дать вам совет, то самое лучшее, что вы можете сделать, это немедленно оставить этот дом и отправиться в консультацию к хорошему адвокату – если вы действительно хотите вести со мной войну.
– Из-за чего бы это я должна вести с вами войну? – спросила Элен Бартслер.
– Вы прятали ребенка от людей, разве не так?
– Я не сообщила Язону Бартслеру о том, что у него есть внук, если вы это имеете в виду. Понятия не имею, как он догадался.
– А почему вы не сообщили Язону Бартслеру, что у него есть внук?
– Потому что он был подлым, хитрым и жестоким по отношению ко мне. Я не желаю подвергать ребенка его влиянию. Я познакомилась с новой миссис Бартслер и ее сыном Карлом – это порядочные люди. А Язон относился ко мне, как к девке, рассчитывающей только на его деньги. Он смотрел на меня, как на какое-то чудовище. Впрочем, все уже в прошлом… И лучше мне не говорить так много.
– Я тоже предпочел бы, чтобы вы не говорили так много, – поддакнул Мейсон. – Я хотел бы задать наконец несколько вопросов миссис Броктон.
– Ты не обязана ничего ему говорить, Элла, – напомнила Элен Бартслер.
Они вернулись в комнату и сели. Мейсон, усевшись поудобнее в кресле, повернулся к хозяйке дома и
