таким образом срезала угол, изгородь легко расступилась, но теперь случилось иначе – машина на что-то наткнулась.
– На Флитвуда? – спросил Мейсон.
– Я-то тогда подумала, что это просто тяжелая ветка.
– Флитвуд мертв?
– Нет-нет. Поймите меня правильно. Он получил какое-то повреждение мозга, у него амнезия. Он ничего не помнит.
– А кроме этого?
– А так он в порядке.
– Когда же вы узнали, что наехали на Флитвуда?
– В том-то и дело, мистер Мейсон. Я этого тогда не поняла. В том-то и несчастье. Отсюда и все неприятности.
– Продолжайте.
– Я знала, что наехала на что-то очень твердое, и сказала маме, что изгородь так разрослась и я, кажется, повредила бампер, и мы обе засмеялись. Тогда это казалось забавным. Мы были в прекрасном настроении.
– Что же потом?
– Потом мы въехали в один из гаражей, который отведен для моей машины, помчались домой, приняли душ и переоделись к обеду. Мистер Оллред сказал, что он с Бобом Флитвудом заработался допоздна и что он пригласил Боба к обеду, но Боб сказал, что хочет сбегать к себе на квартиру освежиться и переодеться и это отнимет у него минут пятнадцать-двадцать.
– Квартира Флитвуда рядом с вашим домом?
– Именно. За два или три квартала. Понимаете, он работает с мистером Оллредом день и ночь, так что ему нужно иметь квартиру поблизости.
– Он ваш близкий друг? – спросил Мейсон.
– Ничего подобного.
– Хочет таковым быть?
– Думаю, да. Ужасно хочет.
– Но не продвинулся в этом?
– Нет.
– Значит, вы вовсе не проплакали все глаза?
– Это по поводу чего?
– По поводу того, что случилось.
– Я ужасно расстроена – ну, что сбила его.
– Вы его сбили, когда врезались в изгородь?
– Да.
– Когда вы это обнаружили?
– Только после обеда. Мы ждали Боба почти полчаса, потом мама решила садиться за стол. И во время обеда мы рассказали отчиму, что случилось. Он так извинялся. Сказал, что поставил свою машину у обочины, намереваясь отлучиться всего на несколько минут. Ему не пришло в голову, что машина на дороге. Он сказал, что уберет ее. Было темно и сыро. Мистер Оллред вышел убрать машину с дороги, и тогда – как раз когда он ее разворачивал, чтобы отъехать по дорожке, – он увидел при свете фар…
– Флитвуда?
– Да.
– Вы говорите – он не убит?
– Нет, он лежал без сознания. Мистер Оллред решил, что он мертв, но я проходила практику по оказанию первой помощи и нащупала у него пульс.
– Ну а что произошло потом?
– Мы внесли его в дом. Я начала было вызывать врача по телефону, но мистер Оллред сказал, что мы можем положить его в нашу машину и он доставит его в больницу гораздо быстрее, чем если мы будем ждать доктора или «Скорую помощь». Пока мы разговаривали, Боб пришел в себя. Открыл глаза и пробормотал что-то неразборчивое, потом снова закрыл глаза, а через минуту захотел узнать, где он находится и кто он такой.
Конечно, мы сразу поняли, что в результате шока он потерял память. Очевидно, он ударился головой о край дорожки, когда… когда я задела его крылом.
– В патио, за изгородью, есть дорожка? – спросил Мейсон.
– Верно. Вдоль улицы, с внешней стороны, имеется тротуар для пешеходов, а с внутренней стороны идет дорожка, выложенная плитами, там по краю каменный бортик.
– Понятно, – сказал Мейсон. – Продолжайте. Что же случилось?
– Ну, было очевидно, что из-за сотрясения мозга у Боба амнезия. Он не понимал, кто он такой, где все происходит, что происходит.
– А потом что было?
– Я не знаю всех подробностей, – сказала она. – Знаю, что мама с мистером Оллредом посовещались шепотом, а потом вышли в другую комнату и еще немного поговорили. Понимаете, Боб Флитвуд – правая рука мистера Оллреда. Он знает массу всего о бизнесе, а тут как раз предстоят очень важные дела.
– Например, какие? – спросил Мейсон.
– Ну, во-первых, у мистера Джерома и мистера Оллреда какие-то неприятности. Кажется, они собираются расторгнуть деловые отношения. Вопрос только в том, кому платить и сколько потрачено. Я думаю, Флитвуд тут что-то знает. Потом, процесс с Диксоном Кейтом. Кажется, Флитвуд тут главный свидетель, и если узнают, что Флитвуд потерял память… Даже если она восстановится, вы же знаете, что сделает адвокат. Он вызовет Боба на свидетельское месте, спросит, было ли то-то и то-то, и, когда Боб скажет: «Нет», адвокат спросит, правда ли, что Боб терял на время память, и спросит его, откуда он знает, что совсем поправился. Он Боба поймает.
– И что же?
– Мистер Оллред решил, что мама пусть лучше скажет Флитвуду, что она его замужняя сестра, Бертран Оллред его зять, а я – племянница. Вот так они решили, мистер Мейсон. Мама и отчим взяли Боба Флитвуда…
– Минутку, – перебил Мейсон. – Вы хотите сказать – ваш отчим поехал с ними?
– Конечно.
– Куда же они отправились?
– Они решили поехать в какой-нибудь пригород, где никто не станет искать Боба, в тихое, спокойное местечко. Они же знали, что доктор именно это посоветует: полный покой, чтобы избежать последствий сотрясения.
– Вы не знаете, куда они поехали?
– Нет.
– Вы точно знаете, что Бертран Оллред уехал с ними? – спросил Мейсон.
– Да.
Мейсон встал и начал расхаживать по комнате, засунув руки глубоко в карманы, наклонив голову вперед.
– В чем дело, мистер Мейсон?
– Значит, у вашей матушки, – сказал Мейсон, – нет никакой романтической привязанности к Флитвуду?
– Конечно, нет. Определенно нет.
– Она просто увезла его в какой-то отель или кемпинг, где он мог бы прийти в себя?
– Да.
– И Бертран Оллред об этом знал?
– Он-то это и предложил. И поехал с ними.
Мейсон покачал головой и сказал:
– Это же не имеет смысла. Минутку… Хотя да – имеет.
