– И никогда-никогда больше не вернетесь? Не заглянете в гости?
– К сожалению, – мягко улыбнулся Титрус, – мы не должны нарушать установленных границ, иначе в мире воцарится хаос. Даже наше короткое присутствие здесь нанесло серьезный ущерб вашему мироустройству.
– Мне надо что-нибудь сделать с этим зеркалом после вашего ухода?
– Не обязательно, мы сразу разрушим коридор с
Титрус подошел к зеркалу и приложил к поверхности обе ладони. Спустя минуту, зеркало заволновалось и пошло волнами, как потревоженная вода.
– Ну, что, – сглотнул Артём комок, застрявший в горле, – давай прощаться, хороший парень.
Осторожно, чтобы не потревожить крылья, он обнял Грэма и похлопал его по плечу.
– Так и хочется сказать, напишите сразу, как доберетесь или позвоните… Береги себя, Титруса береги, отец у тебя мощный, боевой отец.
– Я знаю, – Грэм печально улыбнулся, отстраняясь. – Спасибо за все, я очень рад нашему знакомству.
– Слушай, а ты вообще никак не сможешь мне дать знать, как у вас там на Альхене дела сложатся? Все ли у тебя будет нормально с твоими подданными, да и вообще… волнуюсь я за вас, в смысле – переживаю.
– Все будет хорошо.
– Обещаешь?
– Клянусь, – Грэм улыбнулся, отчего его лимонно-желтые глаза мягко вспыхнули. – Жаль, что мы больше не увидимся, искренне жаль.
– Прекрати, еще немного и я попрошусь с вами. Знаю, знаю, что нельзя, каждый должен жить под своей звездой.
– Грэм, – сказал Титрус, – пора идти, пока зеркало нас пропускает.
– Да, да.
Он поднял с кровати тело Апреля и пошел вслед за наставником.
Когда они исчезли, а потревоженное стекло успокоилось и стало прежним, Артем подошел к нему вплотную, прижался лбом и долго смотрел, как облачко дыхания туманит гладкую зеркальную поверхность.
