фигуры проступала под облегающим платьем.
Мейсон встал, отодвинув стул:
– Петти?
Она улыбнулась, протягивая ему руку:
– Как поживаете? Приятно познакомиться. Мы ведь раньше не встречались?
Мейсон обошел вокруг столика, помог ей сесть. Почти одновременно к ним подскочил внимательный официант, и Петти заказала виски с содовой, выбрав шотландскую марку двенадцатилетней выдержки.
Усевшись, Мейсон поиграл кофейной чашкой, сознавая, что молодой женщине надо дать время внимательно его рассмотреть.
– Счастлив, что вы сжалились надо мной, – сказал он наконец. – Мне было так тоскливо сегодня вечером. Ужин в одиночестве – не самое приятное занятие.
Петти улыбнулась:
– Ну, теперь вы больше не одиноки.
– Мне повезло, – согласился он. – Это большая удача, которая, пожалуй, полностью компенсирует одинокие часы первой половины вечера.
– Вы спросили обо мне, назвав мое имя?
– Да.
– Откуда вы меня знаете?
– Я слышал о вас, – ответил адвокат. – Вы были заняты?
Она покачала головой, потом пояснила:
– Нет, меня здесь не было. Я была… Я ездила домой.
Мейсон промолчал.
– Одна, – добавила женщина.
Его лицо по-прежнему ничего не выражало.
Несколько смягчившись, Петти поинтересовалась:
– Любопытно, как вы обо мне узнали?
– Мне рассказывал о вас мой друг.
– Но я здесь не так давно.
– Именно это мне и дали понять.
Она улыбнулась:
– Вы определенно очень разговорчивы, не так ли?
Официант принес виски. Мейсон наклонился к девушке, и ее оценивающие глаза взглянули на него поверх ободка бокала. А еще, как ему показалось, в них проскользнул неподдельный интерес.
Петти были высока и грациозна, с длинными темными ресницами и темно-каштановыми волосами, на свету отливающими бронзой. Ее губы были искусно подкрашены помадой, и казалось, они вот-вот готовы улыбнуться, даже когда она осторожно изучала собеседника.
Шоу уже закончилось, оркестр вновь заиграл танцевальную музыку.
Мейсон поднял брови в молчаливом вопросе.
Она едва заметно кивнула.
Он отодвинул стул, и мгновением позже Петти оказалась в его объятиях.
Несколько секунд они танцевали молча.
– А вы отлично танцуете! – сказала она наконец.
– Благодарю за комплимент, – ответил Мейсон. – А я как раз только что подумал, что кружусь с пушинкой в руках.
Она засмеялась и на мгновение придвинулась к нему ближе. Мейсон почувствовал ее тело под платьем. И одновременно понял, что, кроме него, танцевальных туфель и чулок, на ней ничего нет.
– Вам нравится танцевать, не так ли? – спросил Мейсон.
– Я это обожаю, – ответила она и немного печально добавила: – С некоторыми… Мне… мне не со всеми нравится танцевать.
Девушка снова замолчала, и по движениям ее тела Мейсон догадался, что по крайней мере на какое-то время она целиком отдалась музыке.
Потом, уже за столиком, Петти задумчиво посмотрела на него.
– Итак? – спросил он.
– Вы не такой, как все, – сказала она.
Мейсон рассмеялся:
– Разве мужчины не говорят вам то же самое?
Она нетерпеливо взмахнула рукой:
– Давайте не будем перебивать друг друга.
– Согласен, – ответил Мейсон.
– Вы не такой, как все. Вы сильный, крепкий, мужественный, но на бабника не похожи.
– Предполагается, я должен быть польщен?
– Да, в том смысле, в каком я имею в виду.
– Продолжайте, – попросил Мейсон.
Но она замолчала.
Он поймал взгляд официанта и поманил его, чтобы заказать ей еще выпивку.
– В этом нет необходимости, – запротестовала Петти. – Мы тут не девочки из обычных баров.
Официант наклонился к ней и спросил:
– Повторить?
Она кивнула:
– Только сделай полегче, Чарли.
Официант повернулся к Мейсону, и тот заказал для себя двойной бренди двадцатипятилетней выдержки.
Когда официант ушел, Петти пояснила:
– Для нас не имеет значения, сколько выпьет клиент. Мы не работаем на комиссионной основе.
– Это очень интересно, – отозвался Мейсон. – И как же вы работаете?
– Не так, как думает большинство людей.
Он промолчал.
– Мы – атмосфера, – добавила она. – Мы на самом деле хозяйки.
– И сколько вас? – полюбопытствовал адвокат.
– Много, – улыбнулась она. – По большей части нас заказывают предварительно, но и случайно зашедшие сюда люди, если они одинокие и… и приятные, тоже могут получить партнершу для танцев, собеседницу. Миссис Лавина считает, что одинокий человек может испортить компанию, и не поощряет таких людей.
– Как явно не поощряет и бурного веселья.
– Она хочет, чтобы люди вели себя естественно, хорошо проводили время, но ей не нравится шумная публика. Понимаете, она своего рода гений…
– Продолжайте, очень интересно, – поддержал девушку адвокат.
Лицо Петти просияло, когда она заговорила о миссис Лавине.
– Видите ли, за ней постоянно следят. Ее закроют мгновенно, если только она перейдет черту. То есть если зайдет за нее слишком далеко.
Мейсон кивнул, и уголки его губ дрогнули в мимолетной улыбке.
– Разумеется, здесь вовсе не пикник воскресной школы, – торопливо продолжила Петти. – У Марты Лавины создана своя особая атмосфера. Те, кто приходит сюда посмотреть на знаменитостей, видят их.
Вон те люди, сидящие за длинным столом, очень, очень интересны. Тот мужчина во главе стола, с темными волосами, роговых очках, ну, тот, который сейчас говорит и размахивает руками, – блестящий художник. Это он написал картину с девушкой за колючей проволокой. А красавица рядом с ним – очень популярная фотомодель. Говорят, она живет с…
– Не стоит зачитывать весь каталог, – остановил ее Мейсон. – Я не интересуюсь атмосферой.
