после того, как вы наговоритесь, я попробую составить общую картину из кусочков ваших замечаний. Ничего, я совсем не против, пожалуй, мне это даже нравится.
Мейсон вновь усмехнулся:
– Ну, Делла, все получилось примерно так, как мы и ожидали, если не считать того, что, когда мы вознамерились вытащить из рукава наш туз и противопоставить миссис Лавине Инес Кейлор, никакой Инес Кейлор у нас не оказалось, только и всего.
– Вот этого-то я и не могу понять! – в который раз проворчал Пол Дрейк. – Когда ты, Перри, попросил меня отыскать эту «хозяйку», не без труда, но мне все же удалось ее найти. Но как только я ее обнаружил, у меня создалось впечатление, что она просто горит желанием сделать доброе дело. Видит бог, ей вовсе не нужно было сюда ехать. Она могла преспокойно остаться в Лас-Вегасе, штат Невада, но вызвалась поехать со мной и, похоже, очень хотела нам помочь прояснить обстоятельства.
– А потом вдруг взяла и просто ушла? – спросила Делла Стрит.
– Вот именно. Я оставил ее в библиотеке суда, обложил юридическими книгами, так, чтобы любой случайно туда зашедший мог подумать, будто это женщина-юрист, пришедшая поработать, и ясно объяснил, что Перри вызовет ее, вероятно, на последнем часе послеобеденного заседания. Сказал, что она должна сидеть за этим столом и ждать, что бы ни происходило.
– А когда пришел за ней, ее не оказалось? – уточнила Делла.
– Ну да.
– И как ты думаешь, что случилось?
– Не знаю.
– Как это теперь повлияет на ход дела?
Пол Дрейк пожал плечами:
– Сие зависит от Перри.
– Ну, – отозвался тот, – я мысленно пинаю себя с той минуты, как вышел из зала суда.
– Почему?
– Потому что я отошел от хорошего, основательного, разумного, основанного на здравом смысле перекрестного допроса.
– Ничего подобного! – возразил Пол Дрейк. – Ты ее вконец запутал в рутинных вопросах. А как ты думаешь, Перри, что могло случиться?
– Сейчас рановато что-либо уверенно утверждать, но советую не слишком удивляться, если окажется, что миссис Лавины вообще не было в той машине во время ограбления.
Дрейк перекинул ноги на пол и выпрямился в кресле.
– Не было в машине? Ты хочешь сказать, ее не подвозила Инес Кейлор?
– Нет, я хочу сказать, ее не было в машине Родни Арчера.
– Ох! Нет, Перри, она там была. Это твой чистой воды вымысел.
Мейсон нахмурился и пояснил:
– Родни Арчер мог ехать с какой-нибудь другой женщиной. И, предположим, по какой-то причине не хочет, чтобы кто-либо об этом знал. А когда пошел звонить в полицию, то сначала позвонил на виллу «Лавина-2». Он ведь хорошо знаком с Мартой Лавиной. Вот и сообщил ей, что попал в неприятную ситуацию, попросил поддержать его игру, сказать, что это она была с ним в машине. Подробности пообещал рассказать позже. Потом уже позвонил в полицию, а пока она ехала, предпринял меры, чтобы избавиться от той женщины, которая действительно была с ним.
– И какой промах вы допустили во время перекрестного допроса? – полюбопытствовала Делла.
Адвокат оттолкнулся от стола на своем вертящемся кресле и с осуждением покачал головой.
– Мне это тоже очень интересно, – поддержал девушку Дрейк.
– Никогда, никогда нельзя вести перекрестный допрос свидетеля по схеме, которую тот ожидает, – ответил Мейсон. – Эта женщина выпускала когти каждый раз, когда я проявлял малейшую неосторожность. Она быстро соображает, дьявольски умна и к тому же привлекательна. Выворачивала каждый мой вопрос так, чтобы распять моего клиента.
– А почему она так воинственно настроена против вашего клиента? – удивилась Делла.
– В этом-то все и дело, она так не настроена.
– Мне показалось, вы только что сказали…
– Она настроена не против моего клиента, – пояснил Мейсон. – Каждым своим ответом она старалась устроить мне тяжелую жизнь, чтобы я отстал от нее и прекратил перекрестный допрос.
– Но почему?
– Потому что она уязвима.
– В чем?
– Это-то мне и хотелось бы выяснить. Но она уязвима, и единственное, что я могу предположить, – это то, что ее там не было.
– Но зачем же вообще?..
– Она пытается выгородить женщину, которая на самом деле была в тот момент с Арчи.
– И вы поймали ее в ловушку?
– Думаю, я ее напугал, – признался Мейсон. – Первое основное правило перекрестного допроса – начинать любезно и дружелюбно задавать свидетелю вопросы о каких-нибудь второстепенных мелочах, которых он никак не ожидает, а следовательно, не мог хорошо продумать на них ответы. Они могут оказаться очень даже противоречивыми, общему делу не повредят, но зато позволяют нащупать слабые места. А тут уж нужно быстро атаковать, чтобы воспользоваться полученным преимуществом. Допрашивая свидетеля таким образом, можно много выиграть и ничего не проиграть.
Дело в том, что память – хитрая штука. Если человек действительно пережил ограбление, видел убийство или что-нибудь в этом роде, он постоянно вспоминает самые драматические моменты происшедшего, может быть, тысячу раз в час. Но думает о случившемся, не уделяя много внимания связующим звеньям между драматическими моментами. Мелкие детали подавлены в его мозгу более зрелищными.
Например, если человек оказывается свидетелем стрельбы, он будет постоянно вспоминать, как стрелявший поднял пистолет, нажал на спуск. Тысячу раз вспоминает, как жертва споткнулась и упала, но где в этот момент стояла машина, светило ли солнце или было облачно, может вспомнить лишь раз-другой, а то и вообще забыть. Наша память очень избирательна. Поэтому когда человек встает на свидетельское место и старается мысленно связать все события, некоторые вещи он склонен домысливать, ему просто кажется, что так должно было происходить, хотя вполне могло и не случиться.
– Но с миссис Лавиной дело обстоит не так?
– Нет, и если бы я следовал искусной схеме перекрестного допроса, то разоблачил бы ее немного быстрее.
– Она знает, что вы подозреваете ее во лжи?
– Склонен думать, что да, – задумчиво произнес Мейсон. – Она умная.
– Как вообще случилось, что Перри взял этого клиента? – раздраженно поинтересовался Дрейк у Деллы.
– Просто он оказался в суде, когда там обсуждался предстоящий процесс. Этот человек заявил, что он не виновен, но у него нет средств нанять адвоката. И тогда судья назначил Перри его защитником, – пояснила она.
– У этого типа были раньше неприятности с законом? – спросил Дрейк.
– Нет, – ответил Мейсон. – Никакого уголовного прошлого. Собственно говоря, его досье абсолютно чистое. Сейчас он на пенсии, живет в трейлерном парке. Получает небольшое пособие, на которое и существует.
– Сколько ему лет?
– Пятьдесят один или пятьдесят два.
– Рановато для пенсии, не так ли?
– Он был коммивояжером. Пережил нервный срыв, потом попал в автокатастрофу и после этого уже не смог трудиться. В свое время много перерабатывал, а автокатастрофа его доконала.
– И как же он оказался замешанным в это дело?
