напоминая себе, что все-таки, это клиент, пусть и с улыбкой, которая заставляла ее голову кружиться.
Мало она улыбчивых клиентов видела в жизни, что ли?
Да мужчины, через одного, считали себя настолько неотразимыми и хитрыми, что готовы были флиртовать и делать любые 'авансы' в попытке выторговать лишний процент скидки по полису. Не то, чтобы с ней это срабатывало, но клиенты упорно старались. Так что Надя вдоволь насмотрелась на улыбающихся мужчин.
А вот к такому, как Тарас, как оказалась, не была готова.
Да и улыбался он не для того, чтобы скостить себе стоимость договора, что приятно удивило Надежду, а просто, когда ему было весело.
Вот и сейчас, веселое, приветливое и немного загадочное выражение сначала появилось в глазах Тараса. Такое, которое заставляло думать, будто он пытается разгадать какую-то загадку, и только потом, он приветливо улыбнулся, кивнув Наде.
Она улыбнулась в ответ, немного отступая в сторону, чтобы освободить место в достаточно просторном лифте.
Но Тарас, уже сделавший шаг внутрь, вдруг, словно споткнулся глядя на нее и, как показалось Наде, даже хотел оглянуться назад. Выражение его глаз изменилось, словно враз потемнело и углубилось.
Надя моргнула, не совсем поняв, что произошло.
Все это заняло не больше секунды.
Губы Тараса дернулись, будто бы он хотел что-то сказать, но тут за ним появилось еще несколько человек, очевидно, так же желающих попасть внутрь, и он так и не заговорил.
Тарас молча шагнул внутрь лифта, приблизившись к ней. Уголки его губ, растянутых в улыбке, подергивались, а глаза все так же непонятно для Нади пристально всматривались в нее.
Она сделала еще шаг, опасаясь, что всем не хватит места, в результате чего оказалась в углу, а Тарас, вместо того, чтобы остановиться рядом, совершенно неожиданно для Нади замер прямо перед ней, будто отрезав от остального пространства лифта и других людей своей, довольно массивной и высокой фигурой. А потом небрежно, даже немного вольготно, оперся о стену ладонью, чуть повыше левого уха Нади, полностью ограничив ее передвижение.
Она растерялась, совершенно не понимая, что происходит.
И уже открыла рот, собираясь уточнить, пусть дыхание немного и не хватало при столь тесном контакте с Тарасом. Но тут, издав знакомый звон, двери закрылись, и лифт плавно тронулся вниз. Вошедшие - трое мужчин и две девушки, очевидно, работающие в одной фирме, начали негромко обсуждать детали какого-то контракта.
Впрочем, Надя не поняла бы их разговора, и начни те кричать. В ее ушах все явственнее звучал пульс. Определенно участившийся с момента непонятных маневров Тараса.
А этот мужчина, с таким выражением лица, словно бы знал о ней гораздо больше, чем кто-либо, все с той же ленивой улыбкой поймал взгляд Нади. И, - она тяжело сглотнула, заметив это, - начал медленно наклонять голову, сближая их лица.
- Вы тщеславны, Надя? - немного насмешливым, протяжным и хрипловатым шепотом, от которого по ее позвоночнику прошла дрожь, непонятно спросил Тарас, почти касаясь губами уха Нади.
'…?'
Ответить Надежде удалось не сразу. Она попыталась вдохнуть, но и это не вышло - он стоял слишком близко, отчего вероятность коснуться его тела своей грудью при таком движении - показалась ей весьма высокой.
Тогда Надежда облизнула губы и, вперившись глазами ему в шею, постаралась ответить так же тихо, но хоть относительно внятно.
- Агхм? - внятность ей не удалась, однозначно.
Но кто же знал, что Надю настолько выбьет из колеи вид небольшого, темного пятнышка маленькой родинки в основании шеи Тараса, которая виднелась как раз над распахнутым воротом немного измятой льняной шведки голубого цвета.
Она как-то раньше не задумывалась над тем, что ее могут привлекать в мужчинах родимые пятна.
Тарас усмехнулся, и от этого, воздух всколыхнул тонкие волоски на ее виске.
- Скажите, - так же тихо, наверное, чтобы не привлечь внимание их спутников, проговорил он. - Вы любовались результатами своих вчерашних занятий на тренажерах?
Надя его совершенно не поняла.
А потому, заставив свои глаза оторваться от рассматривания неожиданно красивой шеи этого мужчины, она перевела взгляд Тарасу на лицо.
- Что? - переспросила Надя, замечая, что его кожа уже достаточно сильно загорела, а вот возле глаз расходятся более светлые лучики, словно бы он часто улыбался, не давая солнцу придать загару равномерность.
Тарас с интересом наблюдал за ее недоумением. А потом, наклонившись еще ниже, так, что почти прижался к Наде, едва слышно прошептал ей в самое ухо:
- У вас юбка задралась сзади. Вот здесь, - она ощутила, как он поднес свою правую кисть к ее бедрам и коснулся плиссированной ткани. - Я решил, что вы осматривали подтянутость ваших ног и… спины? - его смеющийся голос, казалось, звучал в самой ее голове.
'Ох! Гадство!'
Надежда сильнее закусила губу и закрыла глаза, в отчаянии, не заметив, что наклонила голову, словно пыталась спрятать вспыхнувшее от стыда лицо. А потому - уткнулась носом в грудь Тараса. Как раз над последней застегнутой пуговицей.
Он прокашлялся, словно бы внезапно ему стало трудно дышать.
- У меня даже нет подходящего ругательства, - жалобно вздохнула Надя, поняв, что ей нравится аромат его одеколона.
Тарас опять хмыкнул, но уже с каким-то другим, более добрым, что ли, выражением.
- Я так понимаю, это сработало ваше фирменное невезение? - тихо пошутил он. - И вы не любовались собственным телом?
- У меня чулок порвался, - почти раздраженно прошептала она в ответ, - и уж поверьте, мне было не до самолюбования. Я пыталась придумать, что делать, - Надя вздернула голову, снова уставившись на его лицо.
Его тело, к которому она настолько тесно прижималась, затряслось. Надя с тяжким вздохом признала себе, что не может винить человека за то, что тому смешно. Но вот глаза Тараса стали еще темнее, и в них появилось какое-то, едва ли не гипнотизирующее выражение.
Надя поняла, что забыла сделать вдох, вдруг заметив, как раздулись его ноздри, когда Тарас с силой втянул в себя воздух.
- Ч-у-л-о-к? - он умудрился протяжно растянуть это слово даже шепотом. - Значит, мне не привиделось кружево в кабинете, - улыбка этого мужчины вдруг показалась ей хищной.
Надя уже смирилась, что ей не скрыть от него этот факт.
Но ответить ей помешало осознание того, что ладонь Тараса все еще находилась лишь в паре миллиметров над ее бедрами. И почему-то, в этот миг, казалось, обжигала ее кожу своим теплом, несмотря на слой плиссированной смятой ткани.
Слишком близко для ее душевного равновесия.
И тут, будто издеваясь над ней, лифт дернулся. Он всегда дергался между двадцатым и девятнадцатым этажами. Надя не знала почему, просто давно это заметила.
И большая, немного грубоватая, жесткая на ощупь ладонь Тараса, прижалась прямо к ее бедру, как раз между кружевом чулка и ее ягодицей. А чуть ниже ей в ногу вдавился металл часов, которые Тарас носил на