Поддерживать, обнимать, укачивать Катти в своих объятиях…
- Грег, - Михаэль положил руку на плечо брата, привлекая его внимание. - Мы вернемся гораздо раньше, я гарантирую.
Он мог только оскалится. Честно, Грегори это не устраивало.
- Я понимаю, ты же знаешь, - Михаэль ни капли не смутился такой реакции брата. - Мы оба знаем, насколько сложно уйти. Но Каталины это касается в такой же мере, как Рины или Элен, - Мастер не обернулся на усиливающееся рычание со стороны Макса, продолжая убеждать Грегори. - Мы должны все выяснить. И для этого, Сирина должна изучить то, что появляется, когда все четыре девушки собираются вместе.
- Почему ты считаешь, что Теодорус захочет привести свою девушку? - Грег скептично поджал губы, все еще не позволяя себе отступить в этом споре, хоть и он, и Михаэль, и Макс знали, что ни у кого из них не было выбора.
- Для этого мы и идем к нему, - Михаэль криво усмехнулся, впервые за это время, позволяя другу увидеть, чего ему самому стоит удаление от любимой. Багровые всполохи взметнулись в темных глазах Мастера, и ветер ворвался в окно, штормовым порывом проносясь по комнате, в которой сидело трое вампиров. - Уверен, что он прислушается к нашим доводам.
Максимилиан резко поднялся с кресла, на котором сидел все это время, и приблизился к друзьям.
- Может, закончим болтовню, и уже двинемся? - голос светловолосого вампира прерывался рыком, и от этого еще менее походил на звуки, издаваемые разумным существом, чем когда-либо.
Это заставило Грегори унять собственное недовольство, смиряя с необходимостью уйти. Он кивнул, показывая, что готов.
Силуэты вампиров растворились во тьме комнаты, следуя за Максом, которому сознание Элен показывало дорогу.
- Глава 7
- Лина, - Алек дернулся, пытаясь вырваться из ее рук, на что Каталина только фыркнула, - больно же!
- Ничего, потерпишь. Не маленький, - она оставила в покое края раны, которые ощупывала, пытаясь определить, нет ли нагноения, и осмотрелась, раздумывая. К счастью, воспаление, хоть и имело место, но судя по всему, только начиналось, и состояние Алекса не было критическим. Теперь надо было найти воду и кусочек ткани, чтобы промыть ранение. Так как этим, определенно, никто из мужчин не озаботился.
Лина еще раз фыркнула, раздраженная подобной небрежностью, и подошла к столу, где стоял какой-то кувшин, и накрытая тарелка. Она решила не обращать внимания на продолжающееся ворчание друга, только удивилась, кому он с таким упорством мог звонить, и заглянула в кувшин. К ее радости, там оказалась вода. И пусть жидкость не была горячей, что было бы предпочтительней в данной ситуации, по крайней мере, та была чистой. Значит, ей удастся смыть грязь и кровь, которые превратили шевелюру напарника в сплошную корку.
Игнорируя то, что жажда мучила ее саму все сильнее, так как понимала, что вода, навряд ли, сможет помочь, Лина взяла льняную салфетку, которая лежала рядом с тарелками, и, смочив водой из кувшина, вернулась к Алексу.
Наверное, ей все же стоило бы попробовать напиться воды. Серьезно, любая зависимость преодолевается, тем более что ее этой мании - несколько дней от роду. Возможно, стоит поинтересоваться, нет ли у Алека сигарет, и попытаться вспомнить, как она любила никотин…
Закусив губу, Катти, приложила ткань к ране, не замечая, что друг ругается сквозь зубы, проклиная чрезмерно заботливых напарниц, и их комплекс вины.
- Кому ты звонишь? - она сделала вид, что не услышала этих проклятий. В конце концов, в чем-то Александр был прав, Лина чувствовала себя виноватой за то, что все это время нежилась в заботе Грегори, а ее друг был серьезно ранен.
- Яре…, - глухо ответил Алекс, в один миг, забывая и о возмущении и о том, что ему должно было быть больно от прикосновений подруги к раненой голове. Резко встав, отбрасывая от себя салфетку и руки Катти, Алекс нервно прошелся по комнате от одной стене к другой. Словно волк, которого заперли в клетке, а он рвался на свободу. - Я звоню Ярине, но она не берет трубку… - мужчина напряженно сжал кулаки, хрустя суставами, и снова начал набирать номер, не глядя на Лину.
А она…, пораженно села на стул.
Только сейчас, в этот момент, Лина осознала, что есть жизнь за пределами этого замка, за границей рук Грегори. Что есть что-то, помимо этого самоуверенного, но такого привлекательного вампира…
Как, разрази все гром, она могла настолько увлечься?!
Черт! Скорее всего, их уже считают умершими…, и Алекс прав, надо хоть как-то, хоть кому-то сообщить, что они живы. И про маньяка…, хотя нет, как кому-то рассказать, что весь Будапештский департамент полиции разыскивает вампира? Тихо выругавшись, Лина обхватила ладонями лицо, подперев голову, упираясь локтями в колени. Что же она делает?! Как позволила настолько одурманить себя? Ведь она же человек, ей нет места в этом нереальном мире мистических созданий! Или уже есть?
Этот вопрос настолько озадачил ее, что Лина, почти со страхом оторвала лицо от ладоней, и стала пристально разглядывать руки, пальцы, рисунок линий на коже. Прижала пальцами пульс, вслушиваясь в удары…
Не совсем понимая, как это может доказать ее человечность, но отчего-то, убежденная, что сможет заметить, изменись что-то в ее сущности именно по этим признакам. Но кожа была обычной, лишь бледнее, пальцы совершенно не изменились, только дрожали, а пульс стучал, как и всегда, пусть и тише…
Да и вообще, она не ощущала в себе никаких изменений, кроме неимоверной слабости, такой, которая накатывала волнами, едва не заставляя Лину падать, и желания все время быть в объятиях Грега… Но это, ведь, не признаки вампиризма? Конечно же, нет! Просто она мало отдыхала, и неоправданно сильно увлеклась этим мужчиной.
Утвердительно ответив самой себе, Катти даже хмыкнула, пытаясь иронией отогнать страх, все глубже проникающий в ее сознание.
Ей хотелось пить. Кровь. Она желала крови. Но это же ничего не означало, разве не так? Наверное, у нее просто анемия, после всех этих суток с Грегори, вот организм и испытывает потребность в железе, а она, из-за окружения, сама переводит это в желание крови. И потом, ей же хотелось только крови Грегори, так что это, вообще, не в счет. Катти утвердительно тряхнула головой, словно узаконивая свой внутренний диалог.
Нет, серьезно, ей же не хотелось напиться крови Алекса. Вот он ходит перед ней, что-то бормоча, а у нее нет ни малейшего желания…
Непроизвольно, Лина втянула воздух, и поняла, что ее рот наполняется слюной. Под кожей напарника текла кровь. Горячая, красная…
Она имела иной, совершенно другой аромат. Он ей не нравился. Этот запах был бледным и невыразительным по сравнению с ароматом крови Грегори. И вкус, наверное, будет отвратительным. Но эта кровь могла помочь ей продержаться до тех пор, пока ее вампир вернется, и позволит Лине напиться той крови, которой ей по настоящему хотелось. Как заменитель, вполне сгодится…
Каталина облизала пересохшие губы, не замечая, что пристально, чуть прищурившись, следит за другом, который отвернувшись от нее, продолжал пытаться дозвониться до своей девушки. Лина прикинула, как ей быстрее и тише добраться до Александра. И почти ощутила, с какой силой стучит кровь под кожей напарника…
И в этот момент, понимание происходящего, едва не раздавило ее. Дерьмо.
Каталина резко отвернулась от друга, от вида его кожи, под которой пульсировала кровь, и так сильно прикусила кулак, что едва не вскрикнула от боли.
Ох, чтоб его! Этот нахальный, самоуверенный вампир, почти уподобил ее себе!! Но как?! Ведь Лина была живой! Однозначно, она не помнила, чтобы умирала… В конце концов, собственная смерть - не то мероприятие, которое можно пропустить, или не заметить. Тогда, как?! И что с ней происходит?!
Лине захотелось кричать. Потребовать, чтобы Грегори немедленно вернулся, и бросить ему в лицо все накопившееся возмущение и недоумение. Заставить его унять ее страх, признав, что ничего не происходит,
