Не обозначая цель, ты рискуешь тем, что испишешь десятки страниц, которые, уже определившись с окончанием, порвешь, потому что окажется, что к цели ведет намного более простая дорога. Конечно, перспектива уничтожения записанных событий будет у тебя вызывать ужас, — никто не любит терять плоды своей работы, особенно, когда в ней есть интересные с литературной точки зрения фрагменты. Честно говоря, намного лучше определиться с каким-то конкретным концом для повести, и двигаться в этом направлении.
Есть писатели, в основном создатели триллеров, которые утверждают, что могут работать только по методу, который я пренебрежительно называю «брести и продираться». Они делают множество версий, каждый раз вводя серьезные изменения. Но зачем нам усложнять жизнь, если к той же цели можно добраться благодаря простому обдумыванию проблемы? Однако, как и большинство писателей, я подготавливаю обычно две версии, хотя временами нуждаюсь в целых трех.
Наша идея повести могла бы начаться так же сухо, как та о женщине в кино, однако я не считаю, что идея должна была быть лишена фабулы и темы. Фабула — это действие, тема — то, о чем наша история рассказывает. Например, соперничество, или стремление к счастью. Наше воображение не работает кусками, поэтому невозможно сосредоточиться на фабуле, одновременно не видя персонажей в действии, не решив о внешности героя, не представляя, как он выполняет или планирует какое-то действие. А если что-то планирует, то, может быть, обдумывает какую-то интригу — мы то ведь знаем эту сторону его натуры. И так разрастается повесть.
ПРИДУМЫВАНИЕ ГЕРОЯ
Одна из самых приятных вещей во время работы над повестью — это создание героев. Может, и ты принадлежишь к той группе авторов, у которых идея книги появляется в результате упорных размышлений о каком-то реальном, или придуманном герое? Независимо от того, появился ли он ниоткуда, или является результатом более ранней подготовки, следует задать себе несколько вопросов, которые проверят этого персонажа. Самый важный из них, это «достаточно ли герой силен»? Это не значит, что он должен обладать физической или интеллектуальной силой, имеется в виду его способность заинтересовать собой во время чтения книги. Если он не увлечет тебя, можешь быть уверен, что он не заинтересует никого. Так как же создать его, и одарить силой?
Тут надо что-то большее, чем цвет волос, и утверждение, что он имеет, или не имеет, очаровательную улыбку, хотя такие подробности тоже не помешают. Если даже наш герой лишь в общих чертах напоминает кого-то из знакомых, или персонаж из телевидения, мы все равно оказываемся в лучшей ситуации, потому что кроме знания его особых примет, мы знаем что-то о его социальном происхождении, работе, ментальности и акценте. Когда мы располагаем базовой информацией о нем, можем попробовать дополнить подробности так, словно заполняем анкету. Например, задаем себе вопрос, каким автомобилем ездит этот человек, пьет ли он пиво, или что-то более крепкое, хорошо ли чувствует себя в компании, и какой, или он просто нелюдимый одиночка.
Очень важно знать, какую он читает газету. Газета многое рассказывает о том, кто ее читает: о его политических взглядах, уровне образования, профессии, о том, любит ли он сам думать над тем, что происходит в мире, или ждет готовых решений. Она говорит даже, любит ли он классическую музыку, или поп. Правда, газета редко бывает точным отражением личности, но дает читателю много опосредствованной информации о нашем герое.
Ага, ты не можешь придумать, какую он читает газету? Видимо, ты не слишком хорошо ориентируешься в так называемых профилях массовых изданий. Значит, наш герой не читает газет. Именно это мы только что о нем узнали.
ФАМИЛИИ
Как его зовут? Если фамилия сама приходит нам в голову, она может подсказать определенные аспекты его личности. Фамилии могут быть твердыми, конкретными (Джеймс Бонд у Яна Флеминга, Квиллер у Адама Холла), либо мягкими (лорд Питер Вимси у Дороты Сойерс, Чарлз Маффин у Брайана Фримантла). Значение фамилий для повести подытожил Жорж Сименон, писатель, одаренный великой интуицией в этой области:
«Как только я назову моего главного героя, он становится ним. Я пишу свои повести с помощью не интеллекта, а внутренних импульсов».
Писатели, которые застряли на обдумывании фамилий, часто ищут спасения в списке географических названий. Деревушки и города предоставили фамилии многим литературным персонажам (Чарлз Парис у Симона Брегта, Саймон Богнор у Тима Хилда). Если ты помещаешь повесть в определенном регионе, можешь использовать местные географические названия. Когда у нас уже есть фамилия, имя чаще всего появляется само.
МОТИВАЦИЯ
Наш главный герой может определить форму будущей повести. Очевидный пример: когда он полицейский, или частный детектив, тогда это будет детективная повесть. Если он плохой человек, тогда появляется криминальная повесть, написанная с точки зрения преступника, и в этом случае информация о расследовании должна быть скупой. Если он не преступник, не страж закона, его роль может быть менее очевидна. У него будут иные мотивы, чем у преступника, или человека, которому платят за проводимое расследование. Однако ты должен полностью понимать мотивы, из-за которых твой герой оказался в описываемой ситуации. По мере развития повести ему придется отстоять занимаемую собой позицию.
Чаще всего оба, т. е. и ты, и он, считаете, что он оказался замешан в неприятности, потому что предпринял конкретные действия, а они «включили» повесть, а потом начали влиять на то, как она развивается. Однако параллельно оказывается, как правило, что его судьба в повести больше связана с его натурой, чем с конкретными элементами сюжета, хотя он не обязан отдавать себе в этом отчет.
Предположим, что Джон, сидя в машине, замечает людей, которые на неосвещенной автомобильной стоянке переносят какой-то ящик с грузовика на легковушку. Скучая, и не имея возможности заняться чем- то еще, — а это может означать, что он либо на пенсии, либо безработный, — он проводит довольно много времени, обдумывая тот факт, что оказался случайным свидетелем обычного воровства. Если бы он был полицейским, то скорее всего, проверил бы, что происходит. Частный детектив мог бы быть нанят транспортной фирмой, и теперь, укрывшись возле парковки, собирал бы доказательства преступления. Но эти пути для Джона закрыты. Он размышляет над тем, что произошло, и развлекается, проезжая мимо парковки в надежде, что ситуация повторится. Вскоре он начинает ездить по окрестностям, поигрывая мобильником, который специально купил, чтобы сообщить в полицию.
Он выглядит, как человек, который сует нос не в свое дело, не так ли? Сам он неспособен действовать, он человек, который путается под ногами у других. А если он не заметит связи между тяжелым ящиком, и исчезнувшим телом? Как он себя поведет, когда в действие вмешается вооруженная полиция? А если он не распознает частного детектива, и по его вине оба попадут в руки бандитов? Что бы ни случилось, Джон сам будет виноват, и даже может случиться так, что он сам это поймет, хотя бы на мгновение.
