«Слышь-братан» тем временем преспокойно направился по коридору обратно к выходу.
– Ну и чудо, – пробормотал продюсер. Кушать чипсы ему расхотелось.
– Эйва! Артурчик!
– Да, мой супермен?
Мужики в машине захрюкали от смеха, в том числе и сам Кирилл.
– Артурас Валентинас, ты у меня напросишься! Сколько нам еще?
Капитан сделал небольшую паузу, потом уже со всей своей гаишной серьезностью сообщил:
– Пять по грунтовке, потом, значит, выкарабкиваемся на шоссе, еще через километр съезжаем на бетонку и въезжаем в Вязовый с другой стороны.
– С какой другой?
Эйва снова сделал паузу, но, как выяснилось, не для того, чтобы свериться с картой.
– Кирилл, не говори мне, что ты всегда входишь через парадную дверь... Мы въедем не там, где шныряют дорогие иномарки, а через задницу, облюбованную колхозными мусоровозами.
Кирилл отключил громкую связь и сквозь смех выругался.
Минут через пять колонна выехала с грунтовки на ровную шоссейную дорогу. Скорость сразу увеличилась. Но через упомянутый километр пришлось снова тормозить и сваливаться на бетонку. Впрочем, здесь можно было держать приличную скорость.
– Так, внимание! – известил Эйва. – Сейчас через пару километров будет крутой спуск, и сразу за ним – Вязовый. Интересующий нас коттедж находится на другом краю поселка. Кирилл, твой джип выходит вперед, остальные останавливаются за двести метров и подходят пешком. Отбой!
На бетонке основательно трясло, автомобили поднимали клубы пыли, но пейзаж вокруг был замечательным. Коттеджный поселок находился в низине, на берегу мелкой и узкой речушки. На противоположном берегу простиралась зеленая долина, словно нарисованная с кадра «Властелина колец». Сам поселок издали выглядел как миниатюрный центр одной из старых европейских столиц: шпили, башенки, мостки над оврагами и ручейками. Строительство, видимо, давно закончилось и новых поселенцев не ожидалось, поэтому вид был вполне законченным и цивильным.
– Не хило, – резюмировал Обухов. – Надо будет и себе прикупить здесь избушку.
Колонна остановилась на обочине, не доезжая до мостка, соединяющего с поселком. Отсюда до Вязового оставалось метров пятьсот, и пока можно было не беспокоиться, что кто-то их заметит.
Эйва вышел из своей машины и направился к джипу Обухова.
– Ну, что? – спросил Кирилл, не открывая дверцы.
– Дальше езжайте без меня. Забирай орлов, грузи в свои тачки и аккуратненько – прямо к дому.
– А ты чего?
– А я здесь покурю. – Артур задрал козырек фуражки, вытер пот со лба. – Что-то меня не тянет это наблюдать. В кино насмотрелся.
– Не любишь вида крови?
– Ага. И запаха обдристаных штанов.
Кирилл усмехнулся.
– Ты чьи штаны имеешь в виду?
– Твои, конечно.
Кирилл открыл дверцу. Из других машин уже подходили собровцы с автоматами и майор в камуфляже.
– Одна просьба, – сказал Эйва, – «падение черного ястреба» не устраивайте. Вряд ли там есть серьезная охрана, но все-таки…
Камуфляжный майор поздоровался с Кириллом, зачем-то отдал честь. Весь вид его говорил о большом опыте участия в операциях на азиатских продуктовых и вещевых рынках.
– Майор Застрожнов. Кирилл Обухов, если не ошибаюсь?
Кирилл тоже отдал честь, только теперь ему пришлось поднять зад и выйти из машины.
– Сколько вас, товарищ майор?
– Шестеро со мной.
– Ну, и у меня еще трое.
– Ваших прошу пока не беспокоить. Не дай бог, начнется заваруха, и вы влетите вместе с теми, кто в коттедже. Оружие есть?
Кирилл замялся. Кое у кого из ребят имелись стволы, но выяснять их происхождение сейчас не было времени.
– Только рогатки, – ответил Обухов.
– Вот и чудненько. Ну, с богом! На святое дело идем – ребенка из беды вызволять.
Кирилл усмехнулся.
Тщедушное трехэтажное здание телецентра напряглось, задрожало всеми стенами и даже как будто издало протяжный вздох, когда к нему подкатила кавалькада Константина Лесневского. Это был автопоезд, поднимающий волну непроизвольного восхищения и подобострастия. Видно было за километр, кто едет, куда и зачем.
Первыми на площадку высыпали члены избирательного штаба – крупные и мелкие, молодые и старые. Секьюрити были одеты в дорогие костюмы, штат рангом пониже довольствовался легкой летней одеждой вроде футболок и сарафанов. Наконец из черного «Лексуса» вышел сам виновник торжества. Как всегда подтянутый, бодрый, в дорогой белой рубашке, гармонирующей с его пышущей здоровьем фактурой. Спутать Хозяина с кем-то другим было невозможно.
– Папа приехал, – пробормотал Глеб, бросая под ноги сигарету. – Мизансцена такая – все на колени…
У крыльца телецентра теперь народу было больше, чем в очереди у райсобеса. Лесневский всем протягивал руку, поднятую ладонью вверх, улыбался. Мистер Успех пришел сказать ключевое слово. Вряд ли у кого-то из окружающих могло возникнуть сомнение в его победе, и это было невероятно.
Вадим смотрел на результаты своего труда исподлобья. Он всей душой желал оказаться сейчас, в эти самые минуты, где-нибудь за пятьсот километров отсюда, в какой-нибудь уютной кухоньке, за обеденным столом, рядом с Лариской. Хорошо бы… Пожалуй, для этого стоит еще немного потрудиться.
Когда Лесневский направился к нему, гримаса отвращения покинула лицо Вадима. «Заткнись и танцуй», – напомнил он себе и шагнул навстречу.
14
Концерт закончился. Накрытая волной оваций, вспотевшая и наэлектризованная, как юбка из синтетики, Лариса Еремеева вышла за кулисы. Она только успела через силу улыбнуться Сашке Кашину и тут же попала в компанию Кинг-Конга.
– Слышь, подруга, ты будешь Лариса?
Девушка съежилась и стала меньше мыши.
– Я…
– Собирайся, поехали.
– Куда?
– С тобой все будет в порядке.
Незнакомец потащил ее в гримерку, не обращая внимания на возражения Кашина. Растерянные танцоры «Фокуса» плелись рядом.
– Мне надо переодеться… – лепетала Лариса, – … и… я с вами не пойду! Что такое вообще?...
Кинг-Конг пытался втолкнуть ее в комнату, но она выскочила, выставила вперед руки, пытаясь защититься от удара. В том, что удар последует, она почему-то не сомневалась, бывший муженек часто
