людьми чувствуют. Среди мутантов... Парадокс, верно? Но, так и есть: распоследней мразью буду, если хоть в чём-то соврала...
Лихо ничего не ответила. Тем более, что рыжая действительно говорила правду.
- Что, язык в анусе? Давай, загни мне что-нибудь, про 'что такое - хорошо, и что такое - плохо'. Давай, ораторствуй! При нашей первой встрече, у тебя душевно получалось. Да хрен с тобой, сука... Поживи пока. Я тебе только одно хочу сказать: с Молохом - пойду до конца. С ним - есть шансы, хорошие шансы; нагнуть этот сраный мир, так - как мне заблагорассудится. И, уж если нагнём... То пользовать будем до невменяемости, запредельно.
Улыбочка у неё, стала жутковато-застывшей. Блондинка отвела взгляд, понимая, что никакие доводы - сейчас не сработают, будь ты - хоть кумиром всех ораторов Вселенной.
- Веселись, пока позволяют... - Виктория встала, глядя на Лихо - сверху вниз. - Потом, будешь остальных веселить. Уж это - я могу тебе пообещать с полной уверенностью...
Лихо снова промолчала, глядя себе под ноги. Рыжая вернулась на своё место, налив полный бокал - всё того же, терпко-ароматного пойла. Запрокинула голову и, выпила быстро, жадно. Налила ещё, демонстративно отвернувшись от блондинки.
Близняшки уже обсели Шатуна, продолжая шквальный обстрел томными взглядами. Тот выглядел скованным и подавленным, не говоря уже о том, чтобы распускать руки. В отличие от 'сладкой парочки', которая бесцеремонно оглаживала громилу: разве что - пока не затрагивая самых интимных областей. Книжник по-прежнему, украдкой наблюдал за Молохом. Алмаз сидел, как на собственных поминках, сдержанно ковыряясь ложкой в тарелке.
'Не вижу смысла в этих посиделках. - Лихо поглядела на экран, на котором близилась финальная битва добра со злом, в антураже заброшенного цеха. - Ладно, хоть поели от пуза. Надеюсь, не в последний раз... Хотя, этот 'аттракцион' - вкупе с уверенностью рыжей, о каком-то предстоящем веселье, с нашим; точнее - моим непосредственным участием в этом адреналиновом шоу...'.
Экран погас. Молох потянулся, и зевнул. Повернулся к сидящим напротив него, людям.
- Всем спасибо, за божественный вечер... - Он смотрел равнодушно, как на кучку надоевших игрушек. - Надеюсь, что разочаровавшихся в моём гостеприимстве - нет.
Четвёрка настороженно помалкивала, оставив своё мнение - при себе, стараясь не встречаться взглядом - с хозяином этого застолья. Очкарик сидел чуть ссутулившись, частично погружённый в себя, занятый какими-то, одному ему ведомыми расчётами.
- Дамы, у вас есть какие-нибудь пожелания? - Молох перевёл взгляд на близняшек. - Не стесняйтесь, желание женщины - закон. А, что хотят две женщины, то - угодно и богу...
Шатенки игриво хихикнули, и прижались к Шатуну; почти превратившегося в гармоничное приложение к суровцевскому барельефу.
- Понятно. - Молох брезгливо усмехнулся, и бесстрастно уставился на рыжую. - А у вас?
Виктория отрывисто мотнула головой: её губы, похоже, помимо её воли - царапнула разочарованная усмешечка, тут же скрывшаяся без возврата. Лихо неслышно выдохнула, подавляя краткую, непроизвольную дрожь в пальцах. Что поделать, нет у нас полностью бесстрашных...
- Как скажете. - Сумасшедший на несколько секунд закрыл глаза. А когда открыл; неестественная белизна, начала обволакивать блондинку, снова ощутившую дрожь в руках. - Тогда, все могут быть свободными. Кроме нашей гостьи.
Рядом с Лихо, явственно
Соратники слегка увяли. Косвенными причинами к этому, стало недвусмысленное взятие оружия наизготовку, всеми присутствующими порчеными: и Сфинкс, застывший в расслабленной позе, с полунамёком подначивающей улыбочки на лице.
Лихо поднялась, ощущая, что сознание словно раздваивается, окуная её - в какое-то новое состояние. К себе - не было ни жалости, ни презрения, ни злости; просто она чувствовала себя - как-то
- Я надеюсь, эта ночь будет незабываема?
Потом она шла, в сопровождении всё того же белобрысого, поднимаясь на второй этаж заведения.
В голове крутилась только одна мысль: прикипевшая, застрявшая намертво. 'Всё пройдёт...'.
Книжника с Алмазом, увезли. Судя по всему - обратно в бомбоубежище. Шатуна, отправили в неизвестном направлении, в обществе близняшек, прилипших к нему - как кузнечик, к свежеоблизанному леденцу на палочке.
- Сюда? - Блондинка остановилась перед единственной дверью, которой заканчивался неширокий коридор на втором этаже. - Или дальше?
- Открывай. - Сфинкс почти дышал ей в затылок; уверен в себе - до упора, паскуда быстродействующая... - Дальше тебе всё разъяснят.
Показалось, или - нет? Лихо надавила на дверную ручку, опуская её вниз; а привычка - улавливать различные оттенки человеческой речи, уже констатировала наличие некой иронии, в слове 'разъяснят'. Дело было даже не самой иронии, а в том, что - любые насмешливые интонации, Сфинксу - присущи не были. Во всяком случае, за тот непродолжительный период их общения: Лихо не заметила ничего подобного. Нет, конечно же - это может быть ошибкой, приключившейся от элементарного недостатка информации; а может быть, что-то стоящее. Во всяком случае - это был первый признак того, что кто-то проявляет к Молоху, хоть какие-то иные чувства, кроме почтительной боязни. Посмотрим, учтём, намотаем на воображаемый драгунский ус; да - поплотнее...
- Заходите, заходите... - Молох стоял к ней спиной, возле окна. - Сфинкс, благодарю. Можешь быть свободен. До завтра.
Дверь закрылась. 'Бутафорский властелин', оставшийся в наряде звездочёта, или кого там? - медленно повернулся к блондинке. Так медленно, что это походило на старательно отрепетированную сценку, на какое-то заимствование... Лихо ждала.
Помещению, в которое её привели; больше всего, подходило бы определение 'апартаменты'. Бросающаяся в глаза, своей явной дороговизной - внутренняя отделка: потолочная роспись, уцелевшее зеркало во всю стену, шикарная мебель, сохранившаяся почти идеально...
- Иди сюда.
- Может, сначала сполоснуться? - Лихо с некоторым сомнением понюхала своё плечо. - Конечно, если есть необходимость, то можно и так...
В следующее мгновение, её - с ног, и - до головы, пронзило дыхание боли. Не кромешной, выворачивающей наизнанку: а - несильной, терпимой.
Пронзило, и - сгинуло.
- Это, на всякий случай. - Безмятежно улыбаясь, пояснил шизофреник. - Чтобы ты - не забывала, кто тут правит бал... Чтобы, не возникло ни одной, даже самой дохленькой иллюзии; что меня - можно свергнуть, как простого смертного. Я - бессмертен. Я - Молох!
'А если - моргала выколоть? - Лихо внутренне ощерилась: внешне - нацепив маску покорности. - Совсем выколоть. Кащеюшка тоже пыжился: да - на иглу сел. От передоза не крякнулся; но хорошим - дело всё равно не закончилось...'.
Блондинка не сомневалась, что при первой же возможности - сумеет свернуть шею, этому тщедушному фигляру. А что далее? Хорошо, если 'Дискавери' Сфинкса - стоит там же, где и стояло, и деактиватор - можно будет прозаически достать из бардачка, вернув законному владельцу. А если - нет? Без
- Садись. - Псевдо-бог, указал на стоящее в углу комнаты - кресло. Роскошное, кожаное, глубокое.
