возможности, да и вряд ли будет... А они бы у меня попрыгали, с хорошенько нагретым, и во всю длину засунутым в интимное место 'Потрошителем'. Скоты. Всю жизнь мечтала на Успенский собор посмотреть, и вот на тебе...
Белокаменный собор был почти разрушен. И лишь часть уцелевшей апсиды, с непонятно как держащейся на ней куском крыши с позолоченным куполом, изрядно потускневшим от новых погодных условий, гордо возвышалась над грудами битого камня. Креста на куполе не было, торчал лишь куцый обломок, самую чуточку торчащий над маковкой купола. Вся эта конструкция, со стороны выглядевшая, как корявая буква 'г', с нашлёпкой купола на конце горизонтальной палочки, навевала непонятную тоску.
- Не удивлюсь, если он скоро рухнет окончательно... - Алмаз обозрел вопиющее нарушение законов физики, которое являло собой представшее их взглядам зрелище. - Если уж 'иголка' навернулась, да ещё так нестандартно... Этому недоразумению, сам Сдвиг велел.
'Горыныч' медленно проехал мимо, на него лениво, но с понятным любопытством, зыркало коренное население города, входящего в Золотое Кольцо России. Понятное дело - этот почётный статус никто не отменял, просто с наступлением Сдвига, экскурсионный маршрут перестал существовать по вполне житейским причинам. По факту чего, никто особенно не убивался, проблем хватало и без этого.
- Лихо, тормозни, что ли... - Шатун легонько похлопал по спинке сиденья водителя. - Отлить треба. Да и ноги бы размять не помешало. Задница уже ноет от одного положения.
Лихо сдала влево, и остановилась на перекрёстке. Слева и справа находились подходящие для нужд Шатуна, развалины домов.
- Мальчики налево. А можно и направо. - Блондинка первая вылезла из кабины, и с хрустом потянулась. - Давайте, я после вас сбегаю. Если, конечно, что-нибудь в мочевом пузыре ещё булькает, после последнего заезда. Наверное, всё по ноге стекло. И что характерно - мне за это нисколько не стыдно. Лучше быть живой и обоссавшейся, чем сухой, и - уже почти остывшей. Или у кого-то есть противоположное мнение?
Противоположных мнений, как и следовало ожидать - не нашлось. Шатун галопом двинулся налево, на ходу расстёгивая штаны. Наверное, было совсем невтерпёж. Книжник последовал за ним, стараясь не отставать. Мало ли что: не в Суровцах находимся.
Алмаз остался с блондинкой, стоически пересиливая усиливающееся давление на мочевой пузырь.
- Шёл бы, чего терпеть? - Сказала Лихо. - Места относительно цивилизованные, а уж если суждено преставиться от того, что именно сейчас остатки собора рухнут, и мне прилетит маковкой прямо промеж прекрасных глазок... Ничего не поделаешь, такая судьбина.
Алмаз помотал головой, и уставился на что-то, находящееся за спиной блондинки. Лихо обернулась.
К ним, походочкой от бедра, отточено виляя задом, подходила рыжая мадемуазель лет двадцати пяти, одетая в лучших традициях женщины легковесного рода занятий.
Лихо спокойно ждала, цепко сторожа каждое движение подходящей особы. Расслабляться не стоило: места были хоть и цивилизованные, но не настолько, чтобы здесь все подряд были проникнуты пылкой любовью к ближнему. Не пытаясь обидеть его с помощью любой хреновины, по капризу конструктора снабжённой спусковым крючком, и механизмом посыла патрона в ствол. После Сдвига, внесшего свой вклад не только в географию, экологию, и прочие жизненно важные параметры - но и в умы человечества, и до наступивших перемен не подверженным альтруизму: цивилизованными, можно было смело считать те места, где тебя не норовили продырявить на виду у всех. И только.
Мадемуазель подошла, и остановилась в паре метров от Лиха, демонстративно держа руки на виду. Что нисколько не успокоило блондинку. Не факт, что у неё под юбчонкой не припасёно какое-нибудь малогабаритное паскудство, способное шарахнуть по стоящему напротив него организму, нисколько не человеколюбивее, чем собратья, имеющие калибр поувесистее.
- Нам ничего не надо. - Лихо не собиралась выкаблучиваться реверансами, но и хвататься за 'Потрошителя' тоже не спешила. - Можешь идти.
Рыжая не тронулась с места, улыбаясь как можно естественней. А может быть, это и была её естественная улыбка, но Лихо не собиралась выяснять это в полной мере. Тем более, что Шатун с Книжником уже возвращались, полностью одухотворённые. Как мало человеку надо для счастья. Сбежать от неизвестного катаклизма, и избавиться от давления внизу живота.
Показав Шатуну глазами - 'Присматривай...', блондинка с изнывающим от простейшего желания Алмазом, отправились по жизненной надобности. Надобность была справлена как можно быстрее, а когда Лихо вернулась к 'Горынычу', то застала нелицеприятную картину. Рыжая кокетливо взирала на Книжника, и улыбалась Шатуну, определённо подразмякшим душевной конституцией, от обрушившегося на них если не девятого, то, как минимум шестого с половиной вала женского очарования.
Книжник уже сыпал какими-то философскими цитатами, выгибая грудь колесом, и вообще - стараясь выглядеть бывалым мачо-сердцеедом. По сравнению с которым, Джакомо Казанова - сущий бездарь, дилетант, и махровое недоразумение, каким-то нелепым образом завоевавшее себе место в любовных анналах. Шатун, в общем-то, не выглядел размякшим полностью, но некая
- Поехали. - Лихо взялась за ручку дверцы, намереваясь не ввязываться в беседу. - Времени нет.
- Подожди! - Книжник разлетелся к ней, при этом успев ободряюще и залихватски подмигнуть рыжей. - Давай, подвезём человека. Нам всё равно по пути, жалко, что ли...
Лихо чуточку подумала, и повернулась к веснушчатой очаровашке, прямо таки с ангельским терпением ожидающей, что ей скажут.
- Тебе куда?
- В Нижний. - Рыжая сверкнула отличными зубками. - Подбросьте, я с ребятами вроде бы договорилась, отработаю без проблем. И с тобой тоже можно будет как-нибудь столковаться.
- А что там, в Нижнем? Дела? Дети брошены? Мать-старушка?
- Ну, допустим - мать-старушка. - Терпеливо сказала рыжая. - Какая тебе разница?
- У одного встаёт, а у другого - несуразица. - Пояснила блондинка. - Точно мать-старушка?
- Да точно! - Рыжая скорчила печальную гримаску. - Позавчера клиенты в Нижнем наваристые подвалили, грех было соскакивать. Только вот с собой увезли, и получилась у меня небольшая нестыковочка - обратно добираться самой выпало. Помоги, а? Чего вам стоит-то? На таком звере мигом домчите, меня сюда и то скромнее транспортировали.
Книжник, ободряюще улыбавшийся рыжей, бросил взгляд на Лихо, и помрачнел. Сапфировые глазища блондинки заволакивала сероватая дымка. Оглянулся на продолжающую улыбаться жрицу любви, и без слов полез в 'Горыныча'. Та недоумённо посмотрела на вдруг так неожиданно исчезнувшего знакомого, только что распускавшего перед ней павлиний хвост. Что-то изменилось, и она не могла понять - что?
- Не поняла? - С нехорошей ухмылочкой спросила Лихо. - А вот Книжник всё правильно прочухал. Звездишь ты, труженица промежности. От 'а' до 'я'. Так что я повторяю, для особо непонятливых - нам ничего не надо. Можешь идти. Привет матери-старушке.
Вернулся Алмаз, и без слов полез на своё место. Начал забираться и Шатун, прекрасно знавший, что в данной ситуации обойдутся без него.
Рыжая смотрела, не отводя глаз; на кукольном личике проступила обида. Если бы Лихо стопроцентно не знала, что всё сказанное собеседницей ложь, то она бы наверняка поверила увиденным эмоциям. Настолько правдиво они выглядели. Но никогда не подводивший блондинку дар - распознавать ложь, трезвонил во всю ивановскую. Рыжая врала, причём напропалую.
Лихо не стала брать её на приём, и проводить экстренное потрошение, старательно лупя смазливой мордашкой о капот 'Горыныча'. Ни к чему. Узнавать, почему рыжая врёт - не было никакой надобности. Потому что, Лихо не сделает ошибку, взяв её в собой. А за этим враньём может стоять что угодно, и вряд ли совсем незамысловатое - судя по степени актёрского мастерства рыжей, наверняка задурившей голову не одному клиенту.
Внедорожник заурчал мотором, и скоро стоящая на тротуаре фигурка в мини-юбке, исчезла из вида.
- Я за нею рыскал и бродил, колесо моё - у ног её вертелось. Я её, ей Богу - не любил, но хотелось мне,
