территории современных Ордоса и Ганьсу, сформировалось тангутское царство Си-ся, схожее с тибетским. Северо-восточнее Тарима, от Турфана до Куча, жили Тюрки Уйгуры, цивилизованные тюрки, буддистской и несторианской культуры. Чуйский район Иссык-Куля и Кашгарии составляли империю каракитаев, народа монгольской расы и китайской культуры. Трансоксиана и почти весь Иран принадлежали султанам Хорезма, тюркам по расе, мусульманам по религии, арабоперсидской культуры. За ними, остальная часть мусульманской Азии разделялась халифами аббасидами в Багдаде; султанами айюбидами, курдами по расе, арабами по культуре, в Сирии и в Египте; и султанами сельджукидами, тюрками по расе, крайне иранизированными по культуре, в Малой Азии.
Это была оседлая Азия. Дальше, севернее, на сибирско-монгольских рубежах, в степях севернее Гоби, в горах Алтая, Хангая и Кентея, проживало множество племен, оставшихся кочевыми и принадлежавших к трем ветвям алтайской расы: тюркской, монгольской и тунгусской. Несмотря на такое языковое различие, внешний вид большинства кочевников Верхней Азии, ведущих одинаковый образ жизни и находившихся в равных климатических условиях, поражал всех путешественников своей этнической схожестью. Их портретное описание, сделанное Гренаром, нисколько не отличается от описаний Аммьен Марселе на, Рубрука или китайских летописцев: «Они были широколицые, с приплюснутым носом, выступающими скулами, узкими глазами, толстыми губами, редкой бородкой, черными и жесткими волосами, темной кожей, обожженной зноем, ветром и стужей, низкорослые, с коренастым и массивным телом на кривых ногах». Такой портрет Гунна или вечного Монгола сближается, впрочем, с образом Эскимоса или крестьянина наших Коссов, так как жизнь на столь огромных пространствах, где господствуют ветра, зимой стоит лютый мороз, а летом, в течение нескольких недель – несносная жара, обязывает достаточно сильные расы быть такими же узловато и коряво крепкими, каковой является сама противостоящая им природа.
Трудно сказать, где точно располагались эти племена, можно лишь приблизительно локализировать их вероятное месторасположение.
Один из основных тюрко-монгольских народов, найманский, жил, по-видимому, в современном районе Кобдо и Убсу-Нура, между Черным Иртышем и Зайсан-Нуром, с одной стороны, и верхней Селенгой, с другой. «Хотя их имя кажется монгольским (найман означает
Севернее Найманов, на верхнем Енисее, жили Киргизы, тюркские племена, предводители которых носили титул инал и которые, после того как были изгнаны из района верхнего Орхона около 920 года, в результате нападения Киданьцев, больше не играли роли в истории.
Кереиты потенциально оспаривали эту роль у Найманов. [403]
Их точная зона обитания плохо зафиксирована. [404] Многие ориенталисты располагают ее южнее Селенги, на верхнем Орхоне, Туле и Онгкине, на современной территории Саин-нойан. Для других исследователей, Найманы выдвинулись восточнее, до района Каракорум, за которым начиналась кереитская зона. Кереитов обычно рассматривают как Тюрков. «Легенда о монгольском происхождении не уступает им никакого места, и еще трудно сказать, были ли Кереиты Монголами, испытавшими в значительной мере тюркское влияние, или же это были Тюрки в процессе монголизации; во всяком случае, много кереитской титулатуры было тюркской, и Тогрул является скорее тюркским, нежели монгольским, именем». [405]
Кереиты были обращены в несторианство чуть позже тысячного года при обстоятельствах, изложенных древнесирийским летописцем Бар Хебраусом. Кереитский хан, [406] заблудившийся в степи, был спасен появлением святого Сергия. По наущению христианских торговцев, находившихся в стране, он обратился тогда с просьбой к несторианскому митрополиту Мерва в Хорасане, Эбед-жесу, чтобы тот явился сам или же послал священника для крещения его и его племени. Эбеджесу адресовал несторианскому патриарху (Багдада), Иоанну VI (умер в 1011 г.), письмо, датируемое 1009 г. и цитируемое Бар Хебраусом, в котором говорится, что 200 000 Тюрков Кереитов были крещены вместе с их ханом. [407] В XII веке, члены кереитской правящей семьи продолжали носить христианские имена, что должно было, на Западе, являться одним из источников легенды о «Священнике-Иоанне»; другой источник относился к негусам Эфиопии. [408]
За два поколения до эпохи Чингиз-хана, их хан, которого звали Магдуз, (т.е. Маркус) Вуйурук, стремился, по-видимому, к гегемонии в восточной части пустыни Гоби, соперничая с Татарами и, разумеется, с цинскими правителями Пекина. Но, побежденный Татарами, он был выдан ими Цинам и пригвожден к деревянному ослу. Его вдове удалось отомстить за него, организовав убийство татарского хана. После Маркуса осталось два сына, Кураджагуз Сиракус, также с христианским именем, и Гур-хан. Кураджагуз сменил отца. После смерти Кураджагуза, его сын и преемник Тогрул взошел, в свою очередь, на ханский трон. Он должен был бороться против своего дяди Гур-хана, которому, при поддержке Инан-ча, правителя Найманов, удалось изгнать его из страны на некоторое время. Но, в конечном счете, Тогрул одержал верх в этом противоборстве и, в свою очередь, изгнал Гур-хана благодаря поддержке монгольского правителя Есугея, отца Чингиз-хана. [409]
В 1199 г., когда Тогрул разобьет Татар при содействии и в пользу цинского двора Пекина, он станет на короткое время самым мощным властелином Монголии. Пекинский двор закрепит власть кереитского правителя, даровав ему китайский титул правителя: ван, и именно под своим двойным королевским титулом, китайским и тюркским, ван-хан, он будет известен в истории. Чингиз-хан, мы это вскоре увидим, начинал как клиент и вассал этого принца.
Севернее Кереитов, по нижнему течению Селенги, южнее Байкала, жили Меркиты, тюркской или монгольской расы, среди которых, следуя этой истории, мы найдем христианские элементы. [410] Еще севернее Меркитов, к западу от Байкала, жили Ойрады или Ойраты, монгольской расы (по-монгольски: Конфедераты). [411]
На северном краю Маньчжурии, в «кармане» между Аргуном и Амуром, и по сей день населяемым Солонами, тунгузской расы, жили их предки, Солоны. Южнее, на южном берегу Керулена, в направлении к Буин-нору, вплоть до Хингана, кочевали Татары, которых Пельо считает не тунгусами (как утверждали долгое время), а «вероятнее всего, монголо-язычными». Татары, в форме конфедерации то «Девяти Татар» (Токуз Татар), то «Тридцати Татар» (Отуз Татар), были уже отмечены в тюркских записях Кошо Цай-дама, в VIII веке, в эпоху, когда они уже населяли, вероятно, район нижнего Керулена. [412]
Грозные воины, Татары XII в., слыли одними из самых диких народов той эпохи. Со стороны Маньчжурии, они составляли серьезную угрозу сино-тунгусскому царству Цин. В целях захвата их с тыла, с северо-западной стороны, цинский двор Пекина будет покровительствовать начинаниям Чингиз-хана.
Собственные Монголы, в историческом и узком смысле слова, [413] среди которых должен был появиться Чингиз-хан, кочевали на северо-востоке современной внешней Монголии, между Оно-ном и Керуленом. Как видим, история регистрирует существование народов, говорящих вероятнее или же вернее всего на монгольских языках, намного раньше возникновения племен, которые с появлением Чингиз-хана должны были дать свое название всей группе, так же, как и в случае с тюркскими народами, которых мы рассматривали раньше, чем возникнут,
