– Слушай, деточка, а тебе не кажется, что ты перечитала дамских детективов? – насмешливо поинтересовалась Наталья, и Настя чуть покраснела – она и в самом деле очень любила читать детективные истории, и в ее сумочке непременно лежала книжка удобного формата. – Что мне может быть нужно от Валько? Если неземной страсти и замужества – так он как раз это мне и предлагает, в той или иной форме, раз или два в неделю. Но, как видишь, мы по-прежнему не женаты.
С этим Настя была полностью согласна. В самом деле, если иметь в виду возможные матримониальные притязания, то ситуация складывалась как раз в их пользу, и Наталье даже не нужно было прилагать каких-то дополнительных усилий, дабы заинтересовать Кирилла своей персоной. Деньги? Мезенцева в них явно не нуждалась – одевалась дорого, хоть и неброско совсем, машину имела хорошую и квартиру в престижном районе. Материальные мотивы, таким образом, отпадали. И все же у Насти осталось стойкое ощущение недосказанности, какой-то недоговоренности. Она вышла из кабинета Натальи скорее с кучей новых вопросов, чем с ответами на те, что мучили ее раньше.
Настя Воробьева не была блондинкой в том смысле, какой обычно вкладывают в это слово. Природный цвет волос никак не подтверждал существующую теорию о врожденной глупости его владелиц. Настенька окончила школу с золотой медалью и педагогический университет с красным дипломом, однако работа в школе ее не прельщала. Но и поисками богатого супруга девушка тоже не озадачивалась. У нее была тайная мечта – написать хороший «крутой» детектив. С фантазией все было в порядке, но хотелось, чтобы была какая-то реальная тайна, что-то такое… жизненное…
Настина мама очень переживала, узнав, что дочь устроилась секретарем. В их семье подобная профессия для девушки считалась неподходящей, более того – почти аморальной. Но Настя всегда отличалась упрямством и настояла-таки на своем.
Отношения с шефом установились прохладно-деловые. Валько ценил умение Насти быть незаменимой, незаметной, аккуратной и выполнять поручения в срок. Кроме того, Настя обладала хорошей памятью и могла точно сказать, в какой день заходил тот или иной посетитель, на какой полке стоит папка с договорами или на какое время у Кирилла назначен визит, например, к стоматологу. Знала она и привычки и вкусы Валько, а также тонко улавливала его настроение и могла предостеречь сотрудников фирмы от нежелательных визитов «под горячую руку» шефа.
Веселую, приветливую секретаршу любили все. Все – кроме Натальи Мезенцевой. Она не выказывала к девушке открытой неприязни, однако и дружелюбия не проявляла, что, впрочем, никого из сотрудников не удивляло. В фирме никто не мог сказать, что кому-то лично Наталья выразила симпатию или просто сказала доброе слово. Нет, Мезенцева не была ни склочной, ни хабалистой, наоборот – всегда ровной, в меру улыбчивой, спокойной, но за всем этим проскальзывало нечто неестественное.
– Снежная королева, – сострил однажды по этому поводу начальник отдела рекламы Костя Нагайцев. – Такая вся безупречная, такая непогрешимая – и такая холодная! Мне в бухгалтерию всегда в шубе хочется войти.
Нагайцев был признанным балагуром и остряком, заводилой и душой всех корпоративных вечеринок. Невысокого роста, худенький, светловолосый, он всегда был в центре внимания и пользовался успехом у девушек, хотя внешность его была очень далека от общепринятых стандартов «мачо». Костик успешно компенсировал этот недостаток общей начитанностью, остроумием и жизнерадостностью. Вокруг него во время перерывов всегда собиралась толпа и с неприкрытым удовольствием внимала его шуткам. Разговор происходил в курилке во время обеда, все расслабленно отдыхали после трапезы и сплетничали. Подобные вещи происходили ежедневно, ничего удивительного в них не было, но вот сегодня – нужно же было так случиться, чтобы именно в этот самый момент мимо открытой двери проходила Мезенцева! Естественно, последняя фраза достигла ее ушей. Наталья задержалась лишь на мгновение, смерила обалдевшего и покрывшегося румянцем Костика холодным взглядом и ушла, так и не произнеся ни слова. Но у Нагайцева моментально испортилось настроение. Мезенцеву почему-то считали мстительной и опасной, хотя никаких поводов так думать о себе Наталья не давала. Но разговоры о том, что шеф буквально помешан на этой «ледышке», позволяли сотрудникам в чем-то ее подозревать.
В своем кабинете Наталья привычным жестом включила компьютер, на заставке которого стояла фотография рыжего пушистого котенка, почти машинально щелкнула по папке «Мои документы» и вдруг задумалась, устремив невидящий взгляд серых глаз куда-то поверх монитора. В этот момент она вдруг стала совершенно другой – мягкой, романтичной и… абсолютно беззащитной.
«Снежная королева, надо же…»
В дверь постучали, и Мезенцева вернулась из своих раздумий, став снова собой – холодной и безупречной.
– Войдите.
– Извините, Наталья Андреевна, можно? – В дверях показалась голова Костика Нагайцева, и Наталья чуть заметно поморщилась – она поняла причину визита.
– Что вы хотели, Константин Михайлович? – равнодушным ровным тоном произнесла она.
Нагайцев осторожно присел на краешек стула и забормотал какие-то извинения, но Наталья его прервала:
– Константин Михайлович, если вы пришли по делу, так излагайте, если же нет – то не отвлекайте меня, я проверяю счет-фактуру. Что касается ваших слов, то мне абсолютно безразлично, кем вы считаете меня и в каком виде хотите заходить в мой кабинет. Если вам зябко – можете носить тулуп, я не в претензии. А сейчас, если у вас больше ничего ко мне нет, потрудитесь освободить кабинет.
Высказавшись, Мезенцева демонстративно нацепила очки и защелкала клавишами. Костик посидел еще пару минут и вышел, неслышно закрыв дверь.
Настя уходила из офиса последней – так было заведено. Она обходила все кабинеты, проверяла, везде ли выключены техника и свет, замыкала двери и сдавала офис на пульт охраны. Проверив все, девушка прошла за свою конторку, собираясь позвонить в охранную фирму, и рядом со стоявшим на столе цветочным горшком вдруг увидела связку ключей. Обычную связку ключей на брелоке в виде мягкой белой собачки.
– Надо же, Наталья Андреевна расслабилась и забыла ключи от квартиры, – пробормотала девушка, вспомнив, как перед уходом Мезенцева задержалась возле ее стола и что-то искала в сумке, раздраженно бормоча себе под нос.
И вдруг Настю осенило… В ящике стола лежала коробка цветного пластилина – девушка купила его для племянницы, но так до сих пор и не удосужилась заехать к брату в гости. Дрожащими руками Настя поочередно приложила все ключи из связки к цветным брусочкам. Убрав пластилин, секретарша взялась за телефонную трубку.
В пустом коридоре раздались быстрые шаги. Настя выглянула из приемной, хотя не сомневалась, что увидит именно Мезенцеву, вернувшуюся за ключами. Бухгалтер стремительно приближалась, и Настя, постаравшись сделать как можно более равнодушное лицо, вставила ключ в дверь кабинета Валько.
– Ты еще здесь? – раздалось за спиной, и Настю окутал аромат духов Натальи. Та решительно двинулась к конторке, словно знала, где именно забыла свои ключи.
– Да, задержалась. Хотела проверить еще раз список посетителей на завтра, – соврала Настя, не глядя в лицо Мезенцевой. – А вы почему вернулись?
– Ключи забыла на столе, – спокойно пояснила Наталья, демонстрируя связку, висевшую на ее пальце.
– А-а… – протянула Настя, стараясь выглядеть незаинтересованной. – Бывает…
– Да, бывает. До свидания, Настя.
– До свидания…
Когда шаги Натальи стихли, Настя с облегчением вздохнула и, замкнув приемную, пошла вниз.
Всю дорогу домой она обдумывала – что теперь делать со слепками ключей и зачем вообще они ей понадобились?
«Не собираюсь же я взламывать квартиру Мезенцевой, да и для чего мне это? Хотя… Странная она какая-то… Вечно одна, никого к себе не зовет и сама никуда не ходит…» – размышляла Настя, трясясь в пустом троллейбусе. Поведение Натальи с первого дня ее появления в фирме вызвало у девушки множество вопросов, а еще больше ее интересовало – почему Мезенцева никак не реагирует на ухаживания Валько? В этом было что-то неправильное – Кирилл привлекателен внешне, интересен, остроумен, обеспечен и,
