Гарики предпоследние. Штрихи к портрету

что жили в мерзости падения,
себя самих мы вмиг очистили
путем совместного галдения.

*

Всюду больше стало света,
тени страшные усопли,
и юнцы смеются вслед нам,
утирая с носа сопли.

*

Как витаминны были споры
в кухонных нищих кулуарах!
Мы вспоминали эти норы
потом и в залах, и на нарах.

*

Мы свиристели, куролесили,
но не виляли задним местом,
и потому в российском месиве —
дрожжами были, а не тестом.

*

Кто полон сил и необуздан,
кто всю страну зажег бы страстью —
в России мигом был бы узнан,
однако нет его, по счастью.

*

Настежь раскрыта российская дверь,
можно детей увезти,
русские кладбища тоже теперь
стали повсюду расти.

*

Хотя за годы одичания
смогли язык мы уберечь,
но эхо нашего молчания
нам до сих пор калечит речь.

*

Народ бормочет и поет,
но пьяный взгляд его — пронзителен:
вон тот еврей почти не пьет,
чем безусловно подозрителен.

*

Берутся ложь, подлог и фальшь,
и на огне высокой цели
коптится нежный сочный фарш,
который мы полжизни ели.

*

Мы крепко власти не потрафили
в года, когда мели метели,
за что российской географии
хлебнули больше, чем хотели.

*

Народного горя печальники
надрывно про это кричали,
теперь они вышли в начальники,
и стало в них меньше печали.

*

Мне до сих пор