Игорь подобрался, как охотник, увидевший долгожданную дичь.
– Ну-ка, ну-ка…
– Поговорить с людьми, которые тут у вас бывали, чтобы приняли меня. А я уж разведу базар- вокзал.
– Сколько?
Роман написал на листке цифру. Игорь скривился:
– Что за эпидерсия, это за всё?
– Нет, это ваше. С людьми я буду сам договариваться.
– Годится, – сказал Игорь, и потянулся за блокнотом. – Был у меня прокурор…
Роман замахал руками.
– Не пойдёт. Неймуд, он только хуже сделает. Я видел тут Хохлова, замначальника ГУВД. Знаете такого?
Игорь кивнул.
– У тебя тут слежка? Откуда знаешь, кто ко мне приходит?
Роман продолжил:
– Своя кокарда, сделает. Вы ему пробросьте: родственник, попал в беду… и всё такое. А дальше я сам разотру.
Игорь допил кофе, посмотрел в открытое окно, и, полюбовавшись пейзажем, повернулся к посетителю:
– Давай ещё раз. Лиманский, Чухман… Ты, что ли, антисемит…
Глава 101
«Зачем торчу здесь, подобно занозе, больше часа?!» – стоя возле входа в мединститут, спрашивал сам себя Андрей, и не находил ответа.
Эти выходки Мариам, – никому бы он не позволил вытворять такое. Да, ему с ней хорошо, она боготворит его, она точно определилась, что он ей нужен. Да, её молодость, шарм свежей наивности, приятные ощущения, но какой ценой!
Она выясняла отношения по самому ничтожному поводу, это была какая-то устроительница стаканных бурь. Да и само общение по количеству словесных ловушек напоминало допрос. Пулемётной очередью сыпались вопросы «что бы ты сделал, если…», далее шло «если бы девушка залетела от тебя?», «если жена подала на развод, стал бы ты делить имущество?», «если бы ты полюбил девушку, а у неё уже есть ребёнок, женился бы ты на ней?». И так далее – многочасовая пытка предположениями. Если ответ противоречил её мировоззрению, Мариам начинала выяснять отношения. А если сильно противоречил, могла обидеться, развернуться, и пойти в противоположную сторону. Нужно было её догонять, уговаривать, просить прощение. Однажды Андрей не стал догонять, отправился пить пиво с друзьями. Мариам не выдержала первая, позвонила через день.
И отомстила. При встрече заявила, что накануне, будучи в гостях у подружки, отдалась парню, которого видела первый раз в жизни. И стала допытываться: простит её Андрей после этого, она ведь честно рассказала, не утаила. Ему очень хотелось свернуть ей шею, но он сдержанно улыбнулся. Ежу понятно – это очередной розыгрыш. Но в следующие двадцать минут она заставила его понервничать, и он начал сомневаться. Своей неукротимой энергией она сумела сломить все соображения здравого смысла, весь его опыт – ведь ни одна блудница не раскроет свою сущность, будет прикидываться девочкой.
Андрей всё же подыграл ей, сказал, что ладно, он прощает её, и попросил впредь быть более осмотрительной. Тогда Мариам заявила, что это была проверка, и если бы он не простил ей измену, пришлось бы расстаться с ним, потому что настоящая любовь – это умение прощать.
Были другие попытки вызвать ревность – натужные, нелепые, смешные. Но, мысленно награждая её титулом «средоточия глупости», Андрей всё же подыгрывал ей. Его тянуло к ней. Он шёл к ней на свидание с уверенностью лунатика. Мариам притягивала его каким-то дьявольским магнетизмом. Она увлекала полётом фантазии, бессвязной, но яркой, и только потом, придя в себя, точно после припадка, он осознавал, что она оказалась сильнее его.
Ему не удавалось «вдыхать аромат розы, не дотрагиваясь до шипов».
А её умение держать дистанцию просто сводило его с ума. Она позволяла ему целовать, ласкать себя, но близости у них не было. По её мнению, за год знакомства они недостаточно хорошо узнали друг друга. Неужели она была дорога ему лишь желанием, которое внушала?! Смятение чувств не позволяло ему постичь с достаточной ясностью эту бледную философскую истину.
Так не могло продолжаться без конца. Дело должно двигаться – либо вперёд, либо назад. Андрей продолжал вести осаду. И если б не выручала Ольга, совсем пришлось бы туго.
…Он прервал свои размышления. Со стороны Площади Павших Борцов шла Мариам. С ней был молодой человек. Дойдя вместе до края тротуара, они попрощались, молодой человек пошёл в обратную сторону, она стала переходить дорогу.
«Вот если бы они держались за руки, а на прощание поцеловались, интересно, смог бы я наорать на неё, и послать куда подальше?» – подумал Андрей.
Мариам подошла, как ни в чём не бывало, взяла его под руку. Они пошли на набережную. Он решил её позлить, и сделал вид, что ничего не произошло. Рассказал смешной случай, потом заговорил о работе. Наконец, она не выдержала, и спросила раздражённо, почему он не выясняет причину опоздания, и что это за парень проводил её. Разве Андрею безразлично, что его девушка ходит с другим?
Он покорно задал вопрос, который она так ждала. И она возмутилась, почему нет живого интереса, всё как из-под палки. Тогда Андрей изобразил живой и неподдельный интерес.
Мариам объяснила.
Парень – это одноклассник, с которым она когда-то встречалась. После их расставания он всё время надеялся, что они снова будут вместе. И теперь ему необходимо окончательно выяснить, вернётся она к нему, или нет.
«Когда прекратятся эти дурацкие попытки заставить меня ревновать?» – зло подумал Андрей. Вслух же сказал:
– Как тебе понравится, если я активирую свой телефонный справочник, разыщу всех школьных, институтских, и прочих подруг, начну с ними выяснять что-нибудь – непременно перед нашим свиданием?!
– На минуточку: все твои «бывшие» – шалавы, а я с этим человеком встречалась несколько лет, он настоящий друг, – презрительно проговорила Мариам. – Твоё сравнение неуместно.
Начался прессинг. Когда Андрей, отчаявшись, стал просить прощения непонятно за что, Мариам успокоилась.
Они пришли в ресторан «Август». Заняв столик на балконе, откуда открывался вид на Волгу, принялись листать меню. Быстро всё просмотрев, Мариам сказала, что доверяет выбору Андрея. Когда подошёл официант, Андрей заказал греческий салат, мясные рулеты с жареными грибами, и бутылку шампанского.
И стал рассказывать про Гордеева, про его новую чудинку. Он начал строить дом на Тумаке. Почему так далеко? Для бешеной собаки семь вёрст не крюк. Реально, Глеб надеется, что когда-нибудь в черте города построят мост через Волгу, и тогда не надо будет мотаться в объезд, через Волжский, или часами ждать паром. Все отговаривали его – ведь даже строительство моста не спасёт ситуацию, а если уж рассчитывать на этот мост, надо строить дом в Краснослободске, а не на Тумаке. Но эти уговоры только укрепили решимость Глеба. Если бы ему стукнуло в голову строить дом в Жирновске, он бы и этому нашёл объяснение.
На стройку он взял бригаду таджиков. Сказал, что так дешевле, но платил им, как потомственным москвичам. Из-за этой стройки он стал меньше внимания уделять бизнесу, реже стал ездить в командировки по своему официальному месту работы.
– Если он не работает, – сказала Мариам, – забери бизнес, работай один. Это же твоё дело.
– Дело начал он, потом пригласил меня. Да и не собираюсь я кидать его, это непорядочно.
– Мой отец поссорился с компаньоном, и стал работать один. Он говорит, что все компаньоны рано или поздно разбегаются.
– Тем более мы дружим.
