постепенно зарывалась в воду. Наконец, отпустила фал.
Она ждала Андрея, пока он подойдет к ней.
– Ты молодец! – сказал он, поднимая лыжи. – Всем очень понравилось.
Увидев его восхищенный взгляд, она улыбнулась, глаза её засияли.
– Ты совсем не загоревший.
– Я не люблю загорать.
– Почему? Тебе бы очень пошел загар.
– Правда? А ты, мой нежный персик, идеально выглядишь и так, без загара.
– Пойдем в тень, а то испортится твой персик.
– Сейчас я завидую ветру, который тебя обдувает.
– А я нет – у меня руки свободны!
С этими словами она стала щекотать его живот.
Вадим принес из лодки раскладной столик и начал его собирать. Алина сидела в шезлонге. Она сказала:
– На вас приятно смотреть. Вы словно голубки.
– У нас конфетно-букетный период, – ответила Катя.
– Сколько вы уже знакомы?
– Мы знакомы с детства.
– Ты слышал, Второв? – обратилась Алина к мужу.
– Они не видятся годами, а мы канаемся с тобой на ста квадратных метрах день и ночь, сутки прочь!
– Он ничего не понимает, – грустно вздохнула Алина. – Дальтоник, как большинство мужчин.
Она записала Катю в конфиденты и стала ей рассказывать о своих женских делах. Андрей с Вадимом направились к лодке, чтобы выгрузить оттуда все вещи.
Пока носили сумки с продуктами, Вадим рассказывал, что нового на работе.
Фурман сделал еще один гнусный выпад – написал новую докладную. Сначала Шалаев пообещал ему, что тщательным образом проверит все факты, которые в ней содержатся. Потом, переговорив с Вадимом, вызвал к себе Фурмана и дал ему понять, что не усматривает в действиях судмедэксперта Второва каких- либо нарушений. Но, тем не менее, Вадим собрался увольняться. То, что предложил Еремеев, гораздо интереснее работы с трупами. И, если дело пойдет так, как запланировано, то он, Вадим, обязательно позовет своего школьного товарища.
Собрав дрова, они разожгли костер, чтобы сварить раков. Раки, еще живые, копошились в ведре среди стеблей укропа.
– … ребенок – это здорово, – говорила Алина. – Но представляешь, Кать, каково одной сидеть целыми днями в четырех стенах. Абсолютно не с кем пообщаться. Разве что с кастрюлями и кухонным комбайном. Второв, этот молчальник, когда приходит с работы, ничего мне не рассказывает, и меня не слушает. Спросит про ребенка, и начинается игра-молчанка. Живу с глухонемым. С галапагосским истуканом.
Катя понимающе кивала ей в ответ.
– Что надо делать? – переспросил Вадим Андрея. – У Еремеева есть знакомый на химзаводе. Этот человек будет отпускать нам сырье, сырьё мы будем отгружать на фармацевтические заводы – Белгородский, Пензенский, и другие – в обмен на их продукцию. На «химию» будет хорошая наценка, поэтому мы сможем продавать медикаменты по ценам ниже заводских.
– Так все просто?
– Да, дружище, все офигительно просто. Самое сложное в этой схеме – выбрать сырье с химзавода.
Они сидели у костра и пили пиво. Андрей оглянулся, чтобы посмотреть на Катю, словно боясь, что она куда-нибудь денется. Она была на месте, смеялась, слушая то, что говорит ей Алина.
– Ты помнишь Женю Захарова? – спросил Вадим.
– Рыжего? Летчика?
– Его. Он уехал в ЮАР на постоянное место жительства.
– Это была его страсть – куда-нибудь уехать за границу.
– Он там открыл фирму по обслуживанию аэропорта. Живет в собственном доме, до соседнего ранчо – три километра. Говорит, скучно, пообщаться не с кем. Дом – работа, работа – дом. В гости ходить у них не принято. Живут с женой, как отшельники.
– Помню его жену. Никогда не была приятной собеседницей, а тем более желанной гостьей.
– Я бы никогда не уехал из России, – сказал Вадим. – И даже из Волгограда. Я патриот нашего города.
– Вы там еще не все пиво высадили? – спросила Алина.
Вадим, не обращая внимания на вопрос, встал, чтобы проверить раков, тогда Андрей ответил, что пива полно.
Раки оказались сваренными. Вадим снял ведро с треноги, слил воду, а раков высыпал в таз.
– Готово, девчата! – сообщил он. – Пока раком не нагнули, раков ставлю я на стол.
Он ушёл за пивом, охлаждавшимся в реке, Андрей и Катя слушали Алину.
– Сейчас все бегут устраиваться медицинскими представителями в иностранные фирмы. Один наш знакомый – забыла, как его зовут – работает в голландской фирме, ничего, доволен. А что? Зарплата от пятисот долларов, еще дают машину. Начальство в Москве, он тут один, график работы – свободный. Ездишь, общаешься с народом. Нет, я обязательно добью Второва, чтоб он меня куда-нибудь устроил.
Вернулся Вадим с пакетом пива.
– Второв, что за парень у тебя такой… помнишь, мы обсуждали… похожий на крестьянку с недобрым мужским лицом… при этом он так и светится интеллигентностью…
– Офигительное описание.
– … с фамилией, похожей на название какого-то джина или таблеток от печени.
– Гордеев?
– Вот-вот, это он распространяет таблетки.
– Как раки? – спросил Вадим.
– Изумительные! – ответила Катя за всех. – Все большие, один к одному. Это что, специальная селекция?
– Жена моего троюродного дяди, она из Калмыкии, – стал объяснять Андрей. – Муж её родной сестры ездит туда на охоту и на рыбалку. Его родной дядя работает в охотничьем хозяйстве – одним словом, главный браконьер Калмыкии. Он как раз организовывает моему дяде охоту и рыбалку. Эти раки – оттуда, из Калмыкии.
– Какая странная и длинная пищевая цепочка, – заметила Катя. – А почему раки все одинаковые? Твой дядя, он что, со штангенциркулем на рыбалку ходит?!
– А… размер, – рассеяно сказал Андрей. – Из целого мешка мы с Вадимом выбрали самых крупных, а мелочь оставили дома.
Алина забеспокоилась, как там их ребёнок, которого они оставили со свекровью. Вадим принялся на все лады ругать Шавликова.
– Ума не приложу, как этот сын осла подобрался к Еремееву. Как бы не спутал мне все карты. Всю дорогу висит на хвосте. Куда ни глянь, везде его уши торчат. И когда он избавится от своего цитатного поноса и этих своих речевых расстройств?
– От этого только смерть помогает, – философски заметил Андрей, разламывая рака.
Узнав о том, что Катя недавно приехала из Москвы, Алина воскликнула:
– Вот ты мне сейчас расскажешь про модные адреса! Второв обещал меня свозить в Москву за шмотками. Мне совсем стало нечего носить. Нужны сапоги на длинных каблуках и всякое другое. Знаешь, какая мне фирма нравится?
Она напряглась, пытаясь вспомнить название марки.
– Похоже на название затонувшего корабля.
– «Iceberg», – подсказал Вадим.
Андрей посмотрел на Катю. Он любовался её нежным овалом лица, потом взгляд его заскользил ниже.
