Воспоминания немецкого генерала.Танковые войска Германии 1939-1945

некоторые важные уроки.

В целом поход на Вену прошёл без особых осложнений. Выход из строя автотранспорта был незначительным, выход танков — несколько большим. Точных цифр я уже не помню, во всяком случае, всего вышло из строя не свыше 30 % машин. К 15 марта, на которое был назначен парад, почти все танки прибыли к месту назначения. Эти цифры, которые являются не очень большими, если учесть значительное расстояние и большую скорость марша, показались, однако, устрашающими для тех, кто ничего не смыслит в бронетанковых войсках, и прежде всего для генерал-полковника фон Бока. Поэтому после похода на Вену эти люди обрушились с яростной критикой на ещё молодые бронетанковые войска, утверждая, что они не в состоянии совершать продолжительные марши.

Однако деловая критика пришла к совершенно иным выводам. При оценке боевых возможностей бронетанковых войск, произведённой на основе опыта похода на Вену, необходимо было учитывать следующие обстоятельства.

а) Бронетанковые войска ещё не были готовы выполнять свои задачи в полном объёме. В начале марта они только проходили боевую подготовку в масштабе роты. Теоретическая подготовка штабных офицеров, проводившаяся весьма интенсивно во 2-й танковой дивизии в течение всей зимы, должна была завершиться полевыми учениями в районе реки Мозель, о которых упоминалось выше. Об организации зимних учений в масштабе дивизии никто и не помышлял.

б) Высшее командование также было недостаточно подготовлено к проведению этого похода. Решение о нём исходило от одного Гитлера. Весь поход представлял собой сплошную импровизацию, что являлось для танковых дивизий, созданных лишь осенью 1935 г., рискованным мероприятием.

в) 2-я танковая дивизия должна была пройти за 48 час. при совершении этого импровизированного марша 700 км, а полк лейб-штандарт СС «Адольф Гитлер»— около 1000 км. И всё же эта задача в основном была выполнена.

г) Наиболее важным недостатком, выявившимся в процессе марша, оказалась неудовлетворительная постановка ремонта техники, особенно танков. Этот изъян отмечался ещё во время осенних манёвров 1937 г., однако предложенные в марте 1938 г. меры по его устранению не были приняты во внимание. В последующем такого рода недостатки больше не повторялись.

д) Имели место серьёзные затруднения в обеспечении горючим, но они были быстро преодолены. Ввиду того, что во время похода боеприпасы не расходовались, выводы в этом отношении могли быть сделаны только относительные. Боеприпасов будет достаточно, если заблаговременно о них позаботиться.

е) Итоги похода, во всяком случае, подтвердили правильность теоретических обоснований о применимости танковых дивизий для решения оперативных задач. Запас хода и скорость движения танков оказались выше предполагаемых. Уверенность войск в своих силах была укреплена, а командование извлекло из марша много поучительного.

ж) Было доказано, что по одной шоссейной дороге может без затруднений передвигаться больше чем одна моторизованная дивизия; была подтверждена также правильность мысли об организации и оперативном использовании моторизованного корпуса.

з) Следует подчеркнуть, что поход на Вену позволил сделать выводы лишь относительно приведения в боевую готовность, передвижения и обеспечения танковых дивизий, но не об их боеспособности. Дальнейшее показало, однако, что и в этом отношении немецкие бронетанковые войска находились тогда на верном пути.

Уинстон Черчилль в своей замечательной и имеющей чрезвычайно большое значение книге «Воспоминания»(том I, стр.331, немецкое издание Альфреда Шерца, Берн) даёт, правда, совершенно иное изложение событий аншлюсса. Считаю необходимым привести следующую выдержку из этой книги:

«Австрийский ефрейтор давно уже мечтал о триумфальном въезде в Вену. Партийная организация национал-социалистской партии в Вене наметила на субботу 12 марта проведение факельного шествия для встречи победоносных героев. Однако встречать было некого, никто не появился. Пришлось поэтому пронести на руках по улицам города трёх растерявшихся баварцев из состава немецких тыловых частей, прибывших поездом в Вену для того, чтобы обеспечить войска вторжения квартирами. Причина задержки немецких войск выяснилась позднее. Немецкая моторизованная армада нерешительно прогромыхала через границу и остановилась вблизи города Линца. Несмотря на отличную погоду и хорошие дороги, большинство танков оказалось не в состоянии продолжать движение. В моторизованных подразделениях тяжёлой артиллерии имели место аварии. Дорогу от Линца до Вены загромоздили застрявшие тяжёлые автомашины. Ответственным за то, что перед всем миром была продемонстрирована неподготовленность немецкой армии, считали любимца Гитлера генерала фон Рейхенау, командующего 4-й армейской группой.

Гитлер, проезжавший на автомашине через Линц, видел замешательство в движении своих войск, что вызвало его бешеный гнев. Лёгкие танки кое-как пробились сквозь пробки, образовавшиеся на дорогах, и по одному прибыли в воскресенье утром в Вену. Тяжёлые танки и моторизованную артиллерию погрузили на железнодорожные платформы и таким путём своевременно доставили в Вену для участия в церемонии. Картина въезда Гитлера в Вену, где он был встречен толпами людей, и ликующими, и охваченными страхом, известна всем. Однако этот момент иллюзии славы имел свою теневую сторону. В действительности фюрер кипел от злости из-за того, что обнаружились недостатки его военного механизма. Он обрушился на своих генералов с руганью, однако те заявили, что не виноваты. Они напомнили фюреру, что он и слушать не хотел предостережения Фрича о риске для Германии идти на более крупный конфликт. Внешний блеск всё-таки сохранён. Официальные празднества и парады состоялись…»

Очевидно, Уинстон Черчилль был неправильно информирован. Насколько мне известно, 12 марта из Баварии в Вену не прибыло ни одного воинского эшелона [1]. Выходит, что «три растерявшихся баварца» должны были прибыть в Вену только по воздуху. Немецкая моторизованная армада, правда, была задержана в Линце, но это я сделал только для того, чтобы организовать встречу Гитлера. В противном случае войска были бы в Вене во второй половине дня в тот же день. Погода была плохая, после обеда пошёл дождь, а ночью поднялась сильная метель. Единственная дорога, по которой войска двигались от Линца на Вену, на многих участках была разобрана, так как в это время проводились ремонтные работы, а остальные участки также находились в чрезвычайно неудовлетворительном состоянии. Большая часть танков прибыла в Вену без всяких происшествий. Аварии в подразделениях тяжёлой артиллерии не могли иметь места, так как у нас тогда вообще не было тяжёлой артиллерии. Пробок в движении на дороге также совершенно не было. Генерал фон Рейхенау был назначен командующим 4-й армейской группой только 4 февраля 1938 г. и не мог отвечать за случайные перебои в работе материальной части, потому что он находился всего пять недель на своей новой должности. Его предшественник генерал-полковник фон Браухич также не мог нести ответственность за состояние 4-й армейской группы, так как и он занимал эту должность непродолжительное время.

Как уже упоминалось, я сам встречал Гитлера при его въезде в Линц. Он нисколько не выглядел рассерженным. Наоборот, это был, пожалуй, первый случай, когда я видел его радостно взволнованным. Во время речи, произнесённой Гитлером в Линце с балкона ратуши перед восторженными массами людей, я стоял рядом и имел полную возможность наблюдать за ним. Слёзы действительно текли по его лицу, причём было очевидно, что это делалось не для театрального эффекта.

У нас в тот период преимущественно были только лёгкие танки. Тяжёлых танков, как и тяжёлой артиллерии, почти не было, поэтому доставлять их в Вену по железной дороге не могли.

Ни одного генерала никто не ругал, во всяком случае, мне об этом ничего не было известно. Не было, следовательно, и никакой реакции на это, об этом мне также ничего неизвестно. Что касается меня лично, то Гитлер исключительно вежливо обращался со мной в эти мартовские дни как в Линце, так и в Вене. Единственное замечание, которое мне было сделано, исходило от генерал-полковника фон Бока, главнокомандующего всеми войсками, участвовавшими в марше; он считал неосторожностью с моей стороны украшение танков флажками, о чём я упоминал выше. Недоразумение было ликвидировано после того, как генералу Боку стало известно, что это было сделано мною с разрешения Гитлера.