Другие части 1-й танковой дивизии под командованием полковника Недтвига достигли в этот день Жироманьи, севернее Бельфора. Они взяли в плен 10 000 французских солдат и офицеров, захватили 40 мортир, 7 самолётов и большое количество военных материалов.
В этот же день штаб танковой группы был перемещён в Монбельяр.
Тем временем французское правительство ушло в отставку, и старый маршал Петэн образовал новый кабинет, который 16 июня предложил заключить перемирие.
Отныне наша главная задача состояла в том, чтобы установить связь с генералом Дольманом и замкнуть кольцо вокруг сил противника, находившихся в Эльзас — Лотарингии. В то время как 29-я мотодивизия с боями продвигалась через горы Юра по направлению к Ломону и к горе Прунтрутер, 2-я танковая дивизия вышла на Верхний Мозель у Рюпта и Ремиремона. 6-я танковая дивизия генерала Кемпффа овладела Эпиналем. Бои за Эпиналь во многом походили на бои 1-й танковой дивизии за Бельфор. В каждой из этих крепостей было захвачено по 40 000 пленных.
Передовые части 7-й армии, действовавшей в Верхнем Эльзасе, достигли Нидер-Азбах (южнее Зенгейм).
19 июня продвижение продолжалось, с 7-й армией была установлена связь у Ле-Шапель, северо- восточное Бельфор. Некоторое сопротивление оказали только восточные форты Бельфора, но вскоре и они также капитулировали. Части 1-й танковой дивизии штурмом взяли Эльзесер Бельпен и Баллон де Серванс, а в полночь овладели Тилло. 2-я танковая дивизия захватила форт Рюи-сюр-Мозель. В Вогезах началось наступление широким фронтом. Наступавшие с севера на Эпиналь пехотные дивизии 1-го армейского корпуса пришлось приостановить, так как их дальнейшее продвижение вызвало бы заторы на дорогах, уже забитых танковыми частями. Пехота, которой тоже хотелось принять участие в этом походе, резко выражала своё недовольство командованию группы. Я немедленно направил на самолёте моего начальника оперативного отдела майора Байерлейна к генерал-полковнику Риттеру фон Леебу, чтобы объяснить последнему причины, побудившие меня остановить продвижение пехотных дивизий. Майор прибыл к генералу как раз вовремя, чтобы предотвратить взрыв гнева командующего.
Штаб танковой группы был перемещён в старое курортное местечко в Вогезах — Пломбьер, известное ещё древним римлянам. Здесь мы хорошо провели три дня.
Сопротивление французов было полностью сломлено. 20 июня пал Корнимон, 21 — Бюссан в Вогезах. 2-я танковая дивизия достигла Сен-Аме и Ле-Толи, 29-я мотодивизия — Дель и Бельфор. Мы взяли в плен около 150 000 солдат и офицеров. При подсчёте военнопленных между генералами группы армий «Ц» возник спор, который был прекращён соломоновым решением генерал-полковника Риттера фон Лееба, признавшего мою цифру пленных (150 000) правильной и, кроме того, высказавшего лестное для меня замечание, что без охватывающего манёвра танковой группы через Бельфор, Эпиналь общее число военнопленных было бы гораздо меньшим.
Общее число военнопленных танковой группы после форсирования р. Эн составляло 250 000 человек. К этому следует добавить большое количество техники.
22 июня французское правительство заключило перемирие. Условий перемирия сначала нам не сообщали. 23 июня, проехав через ущелье и перевалив гору Кайзерсберг в Вогезах, я разыскал генерала Дольмана в его штабе, в Кольмаре (Эльзас). Я снова увидел те места, где провёл своё детство.
Вскоре мой штаб был переведён в Безансон и разместился сначала в отеле, затем в здании штаба французского корпуса. Я воспользовался окончанием боевых действий, чтобы поблагодарить моих командиров и штабных офицеров за их труд и боевые подвиги. Наше сотрудничество было идеальным. Храбрые войска с величайшей преданностью выполнили возложенные на них тяжёлые задачи. Поистине они могли гордиться своими успехами.
30 июня я простился с ними следующим приказом:
Я вспоминаю двух посетителей, навестивших меня в Безансоне: вечером 27 июня прибыл генерал Риттер фон Эпп, командир 19-го пехотного полка, который, разыскивая свой полк, проезжал через Безансон; я знал этого генерала по совместной охоте в Шпехтевальде. Мы долго и обстоятельно беседовали о перемирии с Францией и о продолжении войны против Англии. Эта беседа доставила мне особую радость, так как изолированное положение, в котором я находился, не позволяло мне составить своё мнение.
Вторым визитёром, с которым я 5 июля обсуждал ту же тему, был рейхсминистр вооружения и военной промышленности доктор Тодт, который прибыл ко мне, чтобы использовать последний опыт боевых действий в интересах дальнейшего развития танкостроения.
Мне не нравилось перемирие, только что заключённое под ликование немецкого народа и к удовлетворению Гитлера. После полной победы немецкого оружия, одержанной над Францией, мы могли заключить другой мирный договор. Можно было потребовать полного разоружения Франции, полной оккупации страны, отказа от военного флота и колоний. Но можно было также идти по другому пути, по пути взаимопонимания, предложить французам сохранить целостность их страны, их колоний и их национальной независимости ради быстрого заключения мира также и с Англией. Между двумя этими крайностями могли быть различные варианты. Какое бы ни было принято решение, но уж если принято, оно должно было создать германскому рейху выгодные предпосылки для быстрого окончания войны не только против Франции, но против Великобритании. Чтобы прекратить войну с Англией, нужно было в первую очередь увереннее стремиться к дипломатическим переговорам. Предложение Гитлера с трибуны рейхстага не могло считаться дипломатическим шагом. Теперь мне ясно, что вряд ли Англия в то время вступила бы в переговоры с Гитлером. Тем не менее следовало попытаться начать переговоры, хотя бы только для того, чтобы впоследствии не упрекать себя за отказ от использования мирных средств для разрешения конфликта. Но если бы дипломатические шаги не привели к желаемым результатам, следовало немедленно и со всей силой использовать военные средства.
Конечно, Гитлер и его штаб думали о продолжении войны против Великобритании; об этом свидетельствует операция, известная под названием «Морской лев», предполагавшая высадку десанта на Британские острова. Учитывая нашу недостаточную подготовленность к ведению войны на море и в воздухе, не позволявшую осуществить высадку десанта на Британские острова, нужно было, кроме того, найти и другие решения, позволявшие нанести морской державе чувствительный удар и принудить её
