дивизия. Генерал Риттер фон Вебер доложил, что он успешно отразил все попытки противника вырваться из окружения. Оттуда я поехал на новый командный пункт танковой группы, расположенный у Синило (юго-восточнее Минска) — По прибытии на командный пункт я узнал, что при передаче приказа 17-й танковой дивизии произошло какое-то недоразумение; оказалось, что части дивизии не получили приказа остаться на участке фронта вокруг окружённой группировки противника и продолжали продвижение на Борисов. Я тотчас же приказал доложить об этом факте командованию 4-й армии. Уже нельзя было что-либо изменить. В 8 час. утра на следующий день я был вызван в штаб фельдмаршала фон Клюге в Минск, где мне предложили дать объяснение. Выслушав мои объяснения, фельдмаршал фон Клюге заявил, что он уже намеревался отдать Гота и меня под суд, так как у Гота произошло точно такое же недоразумение, и фельдмаршал думал, что имеет дело с генеральской фрондой. Но я заявил, что это не так, и этим успокоил его.
После такой беседы я поехал в 47-й танковый корпус в Смолевичи (35 км северо-восточнее Минска), но там уже не нашёл штаба корпуса и поехал дальше на Борисов в 18-ю танковую дивизию. Там я осмотрел предмостное укрепление на Березине и провёл совещание с командирами этой дивизии. Дивизия выслала передовой отряд в направлении Толочин. На обратном пути я встретил в Смолевичах командира корпуса и договорился с ним о действиях 18-й и 17-й танковых дивизий. Во время этого совещания радисты моего командирского танка получили сообщение об атаке русскими танками и самолётами переправы на Березине у Борисова. Об этом сообщили 47-му танковому корпусу. Атаки были отбиты с большими потерями для русских; 18-я танковая дивизия получила достаточно полное представление о силе русских, ибо они впервые применили свои танки Т-34, против которых наши пушки в то время были слишком слабы.
2 июля части танковой группы находились: 1-я кавалерийская дивизия — южнее Слуцка, 3-я танковая дивизия — в Бобруйске (передовой отряд дивизии стоял перед Рогачёвом), 4-я танковая дивизия — в Свислочь, 10-я мотодивизия — восточнее Слуцка; дивизия СС «Рейх» — севернее Балусевичи на Березине, 10-я танковая дивизия — в Червень, пехотный полк «Великая Германия» — севернее Барановичи; 18-я танковая дивизия — в Борисове, 17-я танковая дивизия — в Кайдано, 29-я мотодивизия — в Столбцах, 5-й пулемётный батальон — юго-восточнее Барановичи.
3 июля русские войска, окружённые под Белостоком, капитулировали. Теперь всё своё внимание я сосредоточил на движении к Днепру.
4 июля я посетил 46-й танковый корпус. Я поехал из Синило через Смолевичи, Червень, Слободка на командный пункт 10-й танковой дивизии и оттуда в дивизию СС «Рейх». По пути в эту дивизию я встретил командира корпуса, которому на вопрос о местонахождении пехотного полка «Великая Германия» мог только ответить, что этот полк всё ещё находится у Барановичи в резерве 4-й армии. Затем я направился в дивизию СС «Рейх», в Ст. Речки. Генерал Гауссер сообщил мне, что его мотоциклетный батальон после тяжёлых боёв образовал у Бродец (17 км южнее Березино) предмостное укрепление на Березине. По его словам, мост через Березину у Якшицы был взорван и переправить через реку машины он не мог; сапёры заняты ремонтом подъездных путей, проходящих через заболоченную местность. Я поехал к сапёрам и увидел, что они прилежно работают; они обещали закончить свои работы к утру 5 июля.
4 июля 24-й танковый корпус вышел к Днепру у Рогачёва, захватив ещё несколько переправ через Березину. В этот день дивизии танковой группы находились: 1-я кавалерийская дивизия — восточнее Слуцка, 3-я танковая дивизия — перед Рогачёвом, 4-я танковая дивизия — в Старом Быхове (Быхове), 10-я мотодивизия — в Бобруйске, дивизия СС «Рейх» — в Балусевичи, 10-я танковая дивизия — в Березино, пехотный полк «Великая Германия» — восточнее Столбцы; 18-я танковая дивизия — восточнее участка Нача, части 17-й танковой дивизии — в Борисове, главные силы этой дивизии — в Минске, 29-я мотодивизия — в районе Кайдано, Столбцы, 5-й пулемётный батальон — западнее Столбцы.
6 июля крупные силы русских переправились у Жлобина через Днепр и атаковали правый фланг 24-го танкового корпуса. Атака была отбита 10-й мотодивизией. Наша воздушная разведка донесла о движении эшелонов противника из района Орёл, Брянск в направлении Гомеля. В районе Орши был запеленгован новый штаб армии русских. На Днепре, казалось, готовится оборонительный рубеж. Это заставляло торопиться.
К 7 июля были достигнуты следующие пункты: штаб танковой группы — Борисов; 1-я кавалерийская дивизия — Бобруйск, 10-я мотодивизия — Жлобин, 3-я танковая дивизия — район Рогачёв, Новый Быхов, 4 -я танковая дивизия — Старый Быхов (Быхов), 10-я танковая дивизия — Белыничи, дивизия СС «Рейх» — Березино, пехотный полк «Великая Германия» — Червень, 18-я танковая дивизия — Толочин, 17-я танковая дивизия — Сенно, 29-я мотодивизия — Борисов.
17-я танковая дивизия под Сенно вела ожесточённые бои с сильным противником, который ввёл в бой чрезвычайно большое количество танков. Упорные бои вела также и 18-я танковая дивизия. Так как 24 -й танковый корпус уже достиг Днепра, нужно было принять решение о дальнейшем продолжении операции. От моих начальников я не получал никаких новых указаний, поэтому следовало полагать, что старая директива, согласно которой 2-я танковая группа должна выйти в район Смоленск, Ельня, Рославль, полностью остаётся в силе. Я лично не находил никаких оснований для изменения этой директивы. Тогда я не знал, что взгляды Гитлера разошлись с точкой зрения главного командования сухопутных войск. Об этом факте и всех его последствиях я узнал значительно позже. Разногласия при проведении операций станут понятными только в том случае, если посмотреть, что происходило за кулисами германского верховного командования в те дни.
Гитлер упустил из виду, что он сам лично приказал вести стремительное наступление с оперативной целью захвата Смоленска. В последние дни боёв он видел только окружённую группировку в районе Белостока. Фельдмаршал фон Браухич не осмеливался сообщить группе армий «Центр» свою совсем иную точку зрения, так как ему было известно мнение Гитлера. Фельдмаршал фон Бок по своему собственному признанию хотел передать 2-ю и 3-ю танковые группы под общее командование фельдмаршала фон Клюге, чтобы избавиться от непосредственной ответственности за управление ими. Фельдмаршал фон Клюге хотел, в соответствии с официальным мнением Гитлера, закрепиться на фронте вокруг Белостока и выжидать, пока капитулируют русские, отказавшись от дальнейшего продвижения на восток.
Гот и я не были согласны с этим мнением. Мы стремились пробиться своими танковыми силами на восток, как это указывалось в первоначальной, ещё не потерявшей своей силы директиве, и достичь наших первых оперативных целей. Мы хотели (об этом уже говорилось) сковать силы противника у Белостока минимальным количеством танковых сил и предоставить ликвидацию окружённой группировки полевым армиям, которые следовали за нашими танковыми группами. Главное командование втайне надеялось, что командующие танковыми группами без приказа и даже вопреки приказу будут стремиться достигнуть первых оперативных целей наступления. В то же время оно не решалось дать указания командующим группами армий и командующим армиями, чтобы побудить их принять желанное решение.
И вот получилось, что 2-я танковая группа отдала приказ сдерживать белостокскую окружённую группировку минимальными силами, а всеми остальными имевшимися в распоряжении частями преследовать противника, отступавшего через реки Березина и Днепр, фельдмаршал фон Клюге отдал контрприказ всем частям, участвовавшим в окружении группировки противника, закрепиться на своих позициях вокруг Белостока и ожидать приказа на продолжение наступления в восточном направлении. Часть войск получила этот приказ несвоевременно и продолжала продвигаться на Березину. К счастью, вся операция в целом от этого особенно не пострадала, но зато между командующими создались неприятные взаимоотношения, начались споры.
7 июля я должен был принять решение: либо продолжать быстрое продвижение, форсировать своими танковыми силами Днепр и достичь своих первых оперативных целей наступления в сроки, предусмотренные первоначальным планом кампании, либо, учитывая мероприятия, предпринимаемые русскими с целью организации обороны на этом водном рубеже, приостановить продвижение и не
