– К свадебному пиру вино готово! – с гордостью ответил виночерпий. – Хиосское вино превосходит качеством все, что я пивал до сих пор. Попробуйте!
Виночерпий одной рукой взял изящный золотой кубок, а другой – маленький ковшик и стал наливать вино тонкой длинной струей в узкое отверстие кубка.
Затем он с изящным поклоном передал кубок Харесу.
Тот медленно отпил драгоценную влагу и воскликнул, возвращая кубок:
– Иностранные гости правы, восхищаясь искуснейшими в мире персидскими виночерпиями!
– Благодарю тебя, благородный Харес. – Виночерпий склонился в почтительном поклоне.
Трубы протрубили начало празднества…
Харес поспешил навстречу входящим гостям, при помощи жезлоносцев указывая на места. Гости царя, которых было более девяти тысяч, постепенно рассаживались за столами.
Глядя вокруг, многие недоумевали:
– Какое расточительство!
– Недолго так истощить даже самую богатую казну!
Некоторые тихо переговаривались друг с другом:
– Насилие над чувствами людей.
– В массовом бракосочетании есть что-то зловещее.
– Благородных женщин поверженных стран будут подводить к мужчинам-победителям, как кобыл к жеребцам…
Вскоре звуки труб возвестили приближение царя. Как только он вошел в шатер, гости поднялись со своих мест и приветствовали величайшего правителя громовым, непрестанно возобновляющимся криком:
– Да здравствует царь царей, царь четырех стран света, великий Александр!
Пурпурный ковер, на который мог ступать только царь, был постлан по направлению к трону.
Александр предстал в митре и одеянии персидских царей, чтобы выглядеть по-настоящему величественно. Персидское одеяние подчеркивало весьма невысокий рост Александра. В Персии каждый знал поговорку: «Рост царя – это рост его души».
Едва царь сел на трон, звуки труб возвестили, что он совершает возлияние богам.
– Великий царь благодарит богов и просит ниспослать семейное счастье и здоровое потомство ему самому и всем новобрачным! – торжественно прокричали глашатаи.
Вместе с царем совершили возлияние богам и все гости, каждый из своей золотой чаши – подарка царя.
Закончив возлияние, Александр высоко поднял чашу.
– Осушите же чаши, друзья, ибо в них заключена радость! Чтобы сегодня мы все изведали рай!
– Владыка мира провозглашает тост за невест. Он сравнивает их со звездами, несущими свет, и наказывает женихам хранить верность своим женам и свято охранять семейный очаг! – провозгласили глашатаи.
За тостом царя последовали тосты женихов. Они были за здоровье отцов невест, славных вождей персов, суровых, полных отваги, подаривших миру красавиц. Взять их в жены – величайшее счастье для мужей.
Отцы невест оказали ответную честь женихам, после чего все выпили за здоровье и мудрость великого царя, чей взор устремлен в будущее, созидать которое будут дети от сегодняшних браков.
Наконец трубы оповестили о появлении невест. На ковер, усыпанный лепестками роз, вступили девяносто одна девушка. Лица дочерей знатнейших семейств Персиды, Бактрии, Мидии, Сузианы скрывали покрывала.
Отцы, взяв за руки дочерей, повели их к женихам.
Оксарт первым подвел свою племянницу к царю. Александр поднялся с трона, приветствуя, и принял руку своей невесты. Царь Дарий передал собственную красоту всем своим детям. Равно как и стать: Статира была выше Александра на целую ладонь.
Царь лично усадил Статиру на почетное место рядом с троном, и разница в росте мгновенно пропала. Александр, увидев невесту в покоях ее матери-царицы, велел укоротить ножки кресла.
Гефестион с Драпетидой составили следующую пару. Артакама из рода Артабаза заняла место рядом с Птолемеем. Апама, дочь Спитамена, – рядом с Селевком.
Женихи приоткрыли покрывала. Гул восхищения пронесся по залу. Красота девушек была поразительна.
То, что девяносто одну невесту, не перепутав, подвели к девяносто одному жениху, было заслугой распорядителя придворных церемоний Хареса. Его организация свадебного торжества была безупречной.
Селевк, один из немногих, откровенно любовался своей невестой, но, заметив насмешливый взгляд Гефестиона, принял невозмутимый вид.
И Гефестион, и Птолемей, и многие другие ближайшие соратники Александра совершенно равнодушно смотрели на своих избранниц.
Вскоре свадебная песня, исполняемая многоголосым хором, зазвучала под сводами шатра. Песню подхватили тысячи хористов на площади, и праздничное пение, усиленное толпой, понеслось во все уголки города.
Апама, попав в сверкающий огнями и золотом зал, испытала вначале легкое головокружение. Она впервые оказалась в таком шумном, многолюдном обществе. Ее окружали женщины, блистающие молодостью и красотой, мужчины с суровыми лицами и, как ей казалось, равнодушными взглядами. Но, ощутив нежное прикосновение руки Селевка, она почувствовала себя увереннее.
Во время исполнения свадебной песни, когда все взоры были обращены на царя, Апама внимательно наблюдала за Александром. Почтительно склонившихся перед повелителем мира слуг было не счесть, во всех взглядах читались покорность и подобострастие. Апама видела Александра впервые. Несмотря на маленький рост, в фигуре царя ощущалась грозная сила хищника, всегда готового броситься в схватку с теми, кто стоит на его пути.
Видя сказочную роскошь праздника, Апама усмехалась про себя: «Ты хочешь казаться щедрым, всемогущий царь? Да, ты богат. Но скольких людей ты погубил?..»
Мечтая о мести всемогущему Александру, Апама испытывала какое-то болезненное наслаждение. Ей казалось, что она не ощущает страха перед великим царем. Ведь если бы Александру пришла однажды мысль убить дочь бунтаря Спитамена, он не причинил бы ей большего зла, чем уже причинил.
Неожиданно Александр, внимательно разглядывавший невест, встретился взглядом с Апамой, которая сидела вблизи от царского трона. Выражение глаз царя было холодным и загадочным. Апама ощутила беспокойство. Их взгляды скрестились. Юная персиянка содрогнулась, поняв, что эти безжалостные глаза могут постичь любую тайну. Она вдруг увидела, что глаза царя разного цвета: один – голубой, а другой – светло-карий. Это открытие, как громом, поразило Апаму. Такие разноцветные глаза она видела впервые в жизни. А вдруг Александр действительно сын всемогущего бога эллинов Зевса, как рассказывала мать и как считает дядя Мегабиз? Именно Зевс сделал своего сына непобедимым. Ни яд, ни кинжал, ни отравленные стрелы, ни камень из пращи – ничто не может поразить сына бога.
Звуки свадебной песни постепенно оглушали Апаму. Песня казалась ей невероятно длинной и скучной. И чуждой, как и все происходящее вокруг. Много гостей и шума, много невест и женихов. Трудно было поверить, что это свадебный пир. Между тем внимание Александра перешло на других невест. Апама же исподтишка изучала облик своего врага: дерзкое лицо воина, загорелое и обветренное, сверкающие глаза, резко очерченные губы, густые рыжие волосы, разлохмаченные, напоминающие львиную гриву, наконец, широкие плечи и сильные, цепкие руки. Александр производил впечатление человека, способного сокрушить любые преграды. Среди своих военачальников он выделялся красотой, умом, страстью, энергией.
«Твоя жестокость, царь, рано или поздно обратится против тебя самого! Я выполню свою клятву, – произнесла мысленно Апама. – Твой час еще не пробил, но я верю, что он скоро пробьет. Теперь я жена твоего друга Селевка и смогу отомстить тебе за отца!»
Свадебная песня наконец-то закончилась.
