Неля Алексеевна Гульчук
Загадка Александра Македонского
Часть первая
I
После восьмого, самого жестокого ранения безжалостной стрелой, пронзившей грудь Александра, царь Македонии, царь Персии, царь царей, прозванный Великим, выступил из индийской земли.
Претерпев фиаско в Индии, на берегах Гифасиса, – позора доселе невиданного, – Великий царь хотел доказать всему миру, на что он еще способен.
Предводительствуемое им войско в конце 325 года до рождества Христова подошло к Гедросийской пустыне.
По этой пустыне возвращалась на родину из Индии царица Семирамида, и из сотни тысяч ее войска не возвратилось с нею в Вавилон даже двадцати человек; Кир Великий избрал себе здесь обратный путь и испытал подобную же участь.
Вглядываясь в цепи бескрайних песчаных барханов, которые непреступной преградой встали перед его армией, Александр внезапно остановил коня.
Первым поравнявшись с царем, Птолемей воскликнул:
– Ты снова хочешь идти навстречу опасности!
– Скорее навстречу судьбе, чтобы познавать неведомое! – поправил верный Гефестион.
Александр молчал, пристально оценивая, словно коварного врага, незнакомую грозную пустыню.
Предусмотрительный Птолемей предостерег:
– Гедросийскую пустыню не удалось покорить ни легендарной Семирамиде, ни Киру. Смотри, не переступи назначенной тебе божественным провидением границы! Не лучше ли, пока не поздно, пойти в обход?
Александр, не колеблясь, ответил:
– Я, АЛЕКСАНДР! И я не дам пустыне победить себя и мою армию!
– Слова, достойные великого Александра, – восхищенно проговорил Гефестион и, скользнув взглядом по озабоченному лицу Птолемея, процитировал Геродота: «Людям, решившим действовать, обыкновенно сопутствуют удачи, напротив, они редко удаются людям, которые только и занимаются тем, что взвешивают и медлят».
Друзья рассмеялись.
– Геродот – великий историк! И он, несомненно, был прав! – согласился осторожный Птолемей.
Александр с охватившим его вновь боевым азартом воскликнул:
– Вперед и только вперед! Наперекор реву ветра, зною солнца, блеску молний! За нами Зевс и победа!
И армия Александра вступила в пылающий ад песчаного моря. Песок, раскаленный, чудовищный в своей массе, песок, необозримый, тихий и зловещий, казалось, затопил всю вселенную душным, сыпучим пламенем.
Воины тащились, едва не падая от изнеможения. Покрытые ранами ноги глубоко утопали в раскаленном песке. Однажды воины стали свидетелями, как нескольких товарищей засосал песок. Но погибающим никто не попытался прийти на помощь.
С каждым днем зной становился нестерпимее, дорога труднее. Падали и не поднимались, тяжело хрипя, вьючные лошади. Короткие передышки под повозками в полуденное пекло не приносили желанного отдыха, усталые ноги не становились легкими.
Только страстное желание победить пустыню заставляло Александра неимоверным усилием воли поднимать воинов снова и снова, чтобы двигаться вперед за группой проводников-индусов, скачущих впереди войска на выносливых верблюдах, которым была не страшна пустыня. Они бежали впереди, выбирая путь между песчаными горами, которые становились все выше и выше.
И сотни песчаных барханов с трудом отступали назад, несмотря на то, что молящие стоны все чаще и чаще пробегали по цепочке воинов.
– Больше нет сил!
– Прикончите нас!
– Остановитесь!
– Зачем было испытывать судьбу?..
Обессиленные люди, отставшие от товарищей, падали на колени или прямо лицом в раскаленный песок…
– Помогите подняться!
– Не оставляйте на погибель в этом аду!
– Проклятие настигнет завтра и вас!
– Александр накликал на нас гнев богов!..
Но их никто не слышал.
Угрюмо отворачиваясь, воины, безмолвные, как призраки, ковыляли дальше мимо умирающих, и просьбы затихали сзади, за мягкими по очертаниям песчаными горами. Враждебное дыхание пустыни заставляло людей все ниже и ниже опускать головы и не замечать страданий других…
– Пустыня страшна для чужеземца! – прохрипел пересохшим горлом Гефестион.
Безлюдье, недостаток воды были здесь самыми малыми страданиями.
Слепящее солнце, жгучая пыль, вызывали воспаление глаз и стесняли дыхание – именно этот кошмар поднимал ропот в войске.
И глаза полководца почти перестали видеть. Он еле держался на лошади.
– Узнай, не кончаются ли пески? – хмуро обратился Александр к Гефестиону.
– Проводники сказали, что еще более двадцати дней пути. Еще далеко.
– Что это? – с тревогой воскликнул приблизившийся на лошади Птолемей, указав на закрытое свинцовым туманом небо.
Проводники с жалобными криками, соскочив с верблюдов, упали на колени. Простерли руки к небу, моля богов защитить от бедствия.
Один из гетайров соскочил с лошади, схватил за плечо проводника и яростно спросил:
– Что случилось?
– Идет песчаная буря, а вместе с ней прилетает смерть…
Гнетущее молчание повисло над войском, нарушаемое только звуками свирепо завывающего в песке ветра… Горячий, он несся с пронзительным свистом. Песчаная мгла разъединила людей. Каждый оказался предоставленным самому себе, одиноким перед лицом невиданного бедствия.
Воины закутывали лица плащами и падали ниц.
Иссушающая буря душила людей. Многие потеряли сознание.
Груды тел животных и людей покрывались толстым слоем песка, заглушающим кашель и стоны.
Песчаная буря бушевала с полудня до темноты. Затем внезапно стихла.
Александр открыл глаза и увидел звездное небо. Звезды были совсем близко, огромные, сверкающие.
В темноте возились воины, раскапывали занесенных песком товарищей. Погибших относили в сторону.
Вконец измученные, почти не различающие дороги, оставшиеся в живых пошли, держась друг за друга, вслед за проводниками.
Наутро многие воины недосчитались лошадей. Из повозок с больными спешно выпрягались оставшиеся в живых животные, а больные воины были предоставлены своей участи. Войско великого полководца с мрачной поспешностью двинулось вперед. Падали закаленные в боях воины, падали чудом оставшиеся в живых вьючные лошади.
Отсутствие дисциплины принимало угрожающие размеры. Александр мрачно, с тревогой наблюдал за происходящим, наконец, приняв решение, спрыгнул с коня, передал поводья телохранителю, пошел вместе с пешими…
По раскаленному песку невозможно было ступать, но Александр, а вслед за ним и воины продолжали
