потому, что отца вроде положено любить, сын приемный всегда взирал на отчима с удивлением, будто не мог понять, что делает этот мужик в их доме. Для всех Шурик так и остался чужим. Единственным, кто по- настоящему скорбел по нему, был Лелин отец, который нашел в зяте сына, о котором всю жизнь мечтал.
Глава 2
Ира сидела в своем рабочем кабинете перед компьютером и пыталась сляпать из двух таблиц одну, а так как делала она это по самоучителю, у нее ничего не получалось. Проблема заключалась в том, что по складу ума она была чистым гуманитарием, а работала бухгалтером в мэрии. Дебеты да кредиты сводили ее с ума, документы она терпеть не могла, компьютер не понимала.
Ирка всегда мечтала работать в редакции какого-нибудь печатного издания – лучше всего в журнале, но можно и в газете. Ей хотелось сочинять броские заголовки, ездить в разные города за материалами, общаться с интересными людьми. Мама, зная мечту дочери, предлагала ей попробовать поработать в местной газете, но Ирка с негодованием предложение отвергла: в такой печататься – себя не уважать, лучше бухгалтерия.
Ирка отогнала грустные мысли, отодвинула документы и решила чайку попить. В конце концов, за такую зарплату можно и побездельничать. Вдруг дверь со страшным грохотом распахнулась, и в кабинет подобно урагану ворвалась Люся, еще одна бухгалтерша, ее подружка.
– Слышала, кто к нам приезжает? – возбужденно зашептала она, плюхнувшись на стул. – Сам Себровский!
– Медиамагнат, что ли?
– Ну конечно! А ты что, другого знаешь?
– Я-то нет, а вот у тебя знакомых полно, может, твоего очередного поклонника так зовут.
– Ой! Вот бы здорово было! Слушай, а это идея, Ирка. Он приедет, меня увидит и упадет, конечно…
– Эй, попридержи коней! – оборвала Люськин треп Ирка. – Чего он у нас-то забыл?
– Да он же по нашему округу в Думу баллотируется, ты разве не знаешь? Вот и приезжает людей агитировать. Завтра мы всей мэрией будем его встречать. Хлеб-соль, то, се… Кстати! Каравай гостю мы с тобой подносить будем.
– Почему именно мы? – удивилась Ирка.
– Так ведь мы с тобой здесь самые красивые.
Говоря так, Люська сейчас явно подруге льстила. Себя она считала королевой не только мэрии, но и города, о внешности же Ирки всегда была не очень высокого мнения. Она считала, что подруга мало красится, чересчур скромно одевается и цвет волос выбрала дурацкий – темно-каштановый, хотя могла бы, как Люська, осветлять их, чтобы выглядеть сногсшибательно.
– Предположим, буханку мы с тобой вынесем. А дальше? Думаешь, он вроде наших провинциальных валенков сразу пустит слюни при виде твоих прелестей?
– А что он, не мужик? – горделиво спросила Люся и повела плечами.
– Мужик, – согласилась Ирка, – но только у него таких, как мы с тобой, что грязи. Да все фотомодели столицы к его услугам! Ты ему зачем?
– Модели там, а я здесь. К тому же ему, может, воблы худосочные вовсе и не нравятся. – Люся подбежала к зеркалу. Покрутилась. – Не знаю теперь, во что одеться. Надо сногсшибательно- сексуально.
– Так ведь у тебя все вещи сексуальные, чего переполошилась?
– Это да, – довольно улыбнулась Люська. – А ты в чем придешь?
– Не знаю. Может, так, как обычно.
Люся с сомнением посмотрела на Ирку. По ее разумению, простая черная юбка и серая водолазка совсем не соответствовали торжественности случая.
– Дело, конечно, твое, но я бы надела что-нибудь поярче.
– Я даже не сомневаюсь.
– И накрасилась.
– И перекрасилась. Ты же представить не можешь, как можно жить на свете не блондинкой, – хмыкнула Ирка и махнула на подругу рукой: – Иди уже, готовься!
Люська унеслась, а Ирка осталась размышлять. В одном подруга была права – она мужчинам нравилась. Пухленькая, невысокая, с жидковатыми белыми волосами, маленькими, жирно подведенными черным карандашом голубыми глазами, Люська неизменно была окружена массой поклонников. Правда, при таком количестве страдало качество, но попадались иногда и неплохие мужики. Последний, например, имел хороший автомобиль и дорогой гардероб. Ирка же мужчинам не нравилась. Вернее, нравилась, но не тем.
Тенденция наметилась еще в школе, когда в нее влюблялись только тихие и скромные мальчики, тогда как ей хотелось, чтобы за ней волочились самые отъявленные хулиганы (видимо, сказывалась дурная мамочкина наследственность). В студенческие времена стало еще хуже – в институте в нее вообще никто не влюблялся. На их курсе учились в основном девушки, а те немногие юноши, что избрали для себя занятие филологией, увлекались более яркими одногруппницами. Ирка проучилась, никем из сильного пола не замеченная, четыре года и вдруг влюбилась. Ее избранником оказался географ с пятого курса, в меру умный, в меру красивый, зато хороший спортсмен. У него был один огромный недостаток – увлечение самой красивой девушкой университета Ольгой Шараповой. С ней Ирка тягаться не могла, но все же попробовала.
Для начала она пересмотрела свой гардероб (в нем ничего, кроме брюк и свитеров, не оказалось) и пришла к выводу, что его надо срочно поменять, что она и сделала, заменив джинсы короткими юбками, а свитера – обтягивающими кофточками. Потом перекрасила волосы из блекло-русых в темно-каштановые, немного их подрезала и завила концы. Завершилось перевоплощение несколькими мазками косметики, благодаря которым появились брови, ранее на лице не просматривавшиеся, глаза и губы очень неплохой формы. Ирка сама поразилась своему новому облику. Оказалось даже, что фигура у нее нисколько не хуже, чем у Шараповой.
Фурора она, конечно, не произвела. Хуже того – тот, для которого она старалась, ее так и не заметил, зато на улице к Ирке начали приставать парни, а один даже не на шутку влюбился. Он был милым мальчиком из политеха. Умным, скромным, аккуратным. Таким, как ее папа. Дружили они полтора года, а потом Ирка с ним без сожаления рассталась, а так как ухажер не знал ее адреса (во время учебы она жила в общежитии), больше они не виделись.
В двадцать два Ирка вернулась домой. В школе работать не пожелала, газеты, достойной ее внимания, в городе не нашлось, и Ирка, окончив быстренько бухгалтерские курсы, устроилась в мэрию под крылышко дедушкиного друга.
Личная ее жизнь не заладилась здесь с самого начала. Внимание на девушку обращали либо престарелые плейбои, либо наглые молокососы, а подходящие мужчины плескались, так сказать, в чьем-то чужом пруду. Пару раз Ирка заводила интрижки – сначала с шофером, но тот был женат, а потом с охранником. С последним она даже переспала от отчаяния, что так и останется девственницей до пенсии. Секс ей понравился, но не сильно, поэтому, повстречавшись два месяца с парнем, она дала ему от ворот поворот. Наглый охранник даже не расстроился, зато Ирка, уязвленная таким равнодушием, решила больше по пустякам не размениваться и не спать с кем попало даже с отчаяния.
Такие малоприятные воспоминания и несладкие думы по поводу неудавшейся личной жизни лезли в Иркину голову весь этот день. Наконец рабочее время закончилось, она вернулась домой, поужинала. Горькие мысли не покидали: ни тебе любимой работы у нее, ни денег, ни мужика нормального. Сплошная серость кругом!
Ирка открыла шкаф. Из немногочисленного своего гардероба ей надо было выбрать что-то более или менее приличное, соответствующее тому, чтобы показаться завтра пред очами столичного гостя. Количество вещей в шкафу ее не устроило. Разве столько должно быть у настоящей женщины?
В дверь постучали.
– Брательник, не деликатничай, заходи.
Лешка вошел. Внимательно осмотревшись, сел.
– Куда намылилась?
