Паломничество Чайльд-Гарольда

Мухтар, его сын, — у Дуная-реки.
Там гонят гяуров его бунчуки,
Их волосы желты, а лицы бледны.
Из русских второй не вернется с войны.

Так саблю вождя обнажай, селиктар![109]
Тамбурджи! Твой зов — это кровь и пожар.
Клянемся горам, покидая свой дом:
Погибнем в бою иль с победой придем.

73

Моя Эллада, красоты гробница!
Бессмертная и в гибели своей,
Великая в паденье! Чья десница
Сплотит твоих сынов и дочерей?
Где мощь и непокорство прошлых дней,
Когда в неравный бой за Фермопилы[110]
Шла без надежды горсть богатырей?
И кто же вновь твои разбудит силы
И воззовет тебя, Эллада, из могилы?

74

Когда за вольность бился Фразибул,[111]
Могли ль поверить гордые Афины,
Что покорит их некогда Стамбул
И ввергнет в скорбь цветущие долины.
И кто ж теперь Эллады властелины?
Не тридцать их — кто хочет, тот и князь.
И грек молчит, и рабьи гнутся спины,
И, под плетьми турецкими смирясь,
Простерлась Греция, затоптанная в грязь.

75

Лишь красоте она не изменила,
И странный блеск в глазах таит народ,
Как будто в нем еще былая сила
Неукротимой вольности живет.
Увы! Он верит, что не вечен гнет,
Но веру он питает басней вздорной,
Что помощь иноземная придет,
И раздробит ярем его позорный,
И вырвет слово «грек» из книги рабства черной.

76

Рабы, рабы! Иль вами позабыт
Закон, известный каждому народу?
Вас не спасут ни галл, ни московит,
Не ради вас готовят их к походу,
Тиран падет, но лишь другим в угоду.
О Греция! Восстань же на борьбу!
Раб должен сам добыть себе свободу!
Ты цепи обновишь, но не судьбу.
Иль кровью смыть позор, иль быть рабом рабу!

77

Когда-то город силой ятаганов
Был у гяура отнят. Пусть опять
Гяур османа[112] вытеснит, воспрянув,
И будет франк[113] в серале пировать,
Иль ваххабит,[114] чей предок, словно тать,
Разграбил усыпальницу Пророка,
Пойдет пятою Запад попирать, —
К тебе Свобода не преклонит ока,
И снова будет раб нести ярмо без срока.

78

Но как-никак перед постом их всех
К веселью тянет. Нужно торопиться:
Ведь скоро всем, за первородный грех,
Весь день не есть, потом всю ночь молиться.
И вот, поскольку ждет их власяница,
Дней пять иль шесть веселью нет преград.
Чем хочешь, можешь тайно насладиться,
Не то кидайся в карнавальный чад,
Любое надевай — и марш на маскарад!