совершенно новые научные проблемы. В наше время, в середине XX века, они кажутся фантастическими.
Если рождались в вакууме частицы, то одновременно в таком же количестве должны появляться и античастицы. Куда же они делись?
Одна из существующих гипотез исходит из возможности разделения в космосе частиц и античастиц. Значит, должны где-то блуждать антимиры, состоящие из античастиц.
Следов этих антимиров еще не обнаружено.
Однако не лишен правдоподобия иной вариант. Античастицы могли стать частью более крупных частиц. То есть все окружающее нас вещество и мы сами, все известные нам частицы включают в себя античастицы. Антимиры внутри нас!
Подобную мысль высказывали вскользь некоторые физики (например, Р. Фейнман). Но не нашли для нее убедительных доказательств. Не исключено, что таких доказательств нет вовсе. И все-таки имеет смысл не отстранять идею фоторождения Вселенной и объединения частиц с античастицами. История науки знает немало случаев, когда гипотеза, казавшаяся крупным специалистам неверной, получала со временем всеобщее признание.
Возможно, такая судьба ожидает и гипотезу Вернадского об активности космического вакуума и его решающей роли в жизни нашей Вселенной.
СИММЕТРИЯ
И строй кристаллов, и строй этих стихов Тютчева, и строй геометрических фигур, и многое другое — проявления соразмерности или, говоря научным термином, симметрии.
Симметрия — одно из удивительнейших свойств нашего мира.
Выражение порядка. В мире хаоса не возникнут звезды и планеты, летящие по своим орбитам, не появятся растения, животные, люди. И если в отдельных областях, среди скопища атомов, может царить хаос, то над этими областями, в крупных скоплениях материи, планетах, в звездных системах и галактиках владычествует порядок и его непременная спутница — симметрия.
Мысль Вернадского упорно, долгие годы проникала в тайну симметрии. Впервые он задумался над симметрией еще в университете. Изучение кристаллов опирается на это понятие. Оно пришло сюда из геометрии и обосновалось настолько прочно, что его стали считать почти исключительно принадлежностью кристаллографии.
Учебный курс кристаллографии сопровождается демонстрацией разнообразных геометрических фигур, макетов, наглядно иллюстрирующих исключителььнй порядок, господствующий в мире кристаллов. Определяются плоскости симметрии — как бы зеркала, отражающие, порой многократно, одну и ту же фигуру. Выделяются оси симметрии, вращаясь вокруг которых кристалл попеременно, поворачиваясь на один и тот же угол, принимает одинаковые положения.
К тому времени, когда Вернадский от учебных упражнений перешел к самостоятельному изучению кристаллов, были убедительно доказаны основные теоремы симметрии в кристаллографии.
Если в геометрии возможны, по существу, бесконечные варианты фигур с различными видами симметрии, то для кристаллов число этих вариантов резко ограничено. В работах Е. С. Федорова было дано самое полное и очень своеобразное развитие идеи симметрии в приложении к кристаллам.
Читая в конце прошлого века свои лекции по кристаллографии, Вернадский обратил особое внимание на проблему симметрии. По своему обыкновению основательно углубившись в историю этого понятия, Вернадский пришел к мысли, что оно выступало в разных обличьях, хотя на это редко обращали внимание исследователи. Во-первых, симметрия в геометрии. Она основана на анализе и сопоставлении идеальных фигур во всем их разнообразии.
Во-вторых, симметрия в кристаллографии. Здесь она переносится из геометрии на реально существующие объекты. Рассматриваются идеальные фигуры, как и в геометрии, но только для частных кристаллических форм. Возникает новая проблема: почему кристаллы обладают лишь ограниченными видами симметрии?
В-третьих, идея симметрии имеет философское значение: она направляет поиски мировой гармонии в науке, искусстве.
Специальными исследованиями проблемы симметрии Вернадский не занимался до 30-х годов. К этому времени он, помимо кристаллографии, сумел охватить много наук: минералогию, геохимию, биологию, радиогеологию, биогеохимию. В статье 1927 года он счел необходимым рассматривать симметрию как свойство пространства, физической разнородной среды. Такова идея симметрии в естествознании.
Кристалл — это частность, одна из бесчисленных разновидностей пространства. К любой из этих разновидностей приложимо понятие симметрии не только как геометрической абстракции, описывающей форму объектов, но и как выражения внутренней структуры реального пространства. «Для естествоиспытателя… пустое незаполненное пространство не существует… Реальное пространство натуралиста совпадает с той физической средой, в которой идут наблюдаемые им явления…»
Вернадский, прекрасно зная историю идей, вполне отдает себе отчет, что его мысль высказывалась раньше (он ссылается на Л. Пастера, П. Кюри, А. Гельмгольца). Кому-то, возможно, покажется, будто Вернадский просто-напросто воспользовался имевшейся идеей и частично ее подработал. Однако надо помнить, что знал он ее три десятка лет и только спустя такой срок вернулся к ней, осмыслил ее по-своему, заново.
Можно предположить — на мой взгляд, с большой долей вероятности, — что он вполне самостоятельно пришел к новому пониманию симметрии на основе своих собственных исследований. Лишь затем, развивая свои идеи, он обратился к истории науки, сочтя совершенно необходимым упомянуть о своих предшественниках.
Прежде всего Вернадский обращал внимание на всеобщность симметрии для окружающего нас мира: «Принцип симметрии в XX веке охватил и охватывает все новые области. Из области материи он проник в область энергии, из области кристаллографии, физики твердого вещества, он вошел в область химии, в область молекулярных процессов и в физику атома. Нет сомнения, что его проявления мы найдем в еще более далеком от окружающих нас комплексов мире электрона и ему подчинены будут явления квантов».
Тут речь идет о принципе симметрии, об учении о симметрии, в которое как частности включаются случаи нарушения симметрии (диссимметрии) или ее отсутствия (асимметрии). И еще. Вернадский в свой перечень объектов, охваченных симметрией, включает фактически всю реальность, все реальное пространство мира (за исключением разве только космического вакуума, для которого принципы симметрии почему-то не разрабатываются до сих пор).
Особый интерес вызывало у Вернадского приложение принципов симметрии к исследованию живых существ и всей области жизни — биосферы, а точнее — поверхности нашей планеты.
Опыты Луи Пастера показали, что в живых клетках (в белках) плоскость света поворачивается влево. Следовательно, заключал Вернадский, пространство живого вещества обладает своими особыми качествами. Среди них он называл: существование более сложных форм симметрии по сравнению с кристаллами, отсутствие прямых линий и поверхностей, резкое проявление неравенства правизны и левизны. Все это он объяснял непрерывностью движения атомов («вихрем атомов», по выражению Ж. Кювье) в живом организме. Кристалл — неподвижная форма, живое существо — динамическая. «В симметрии живого организма… мы должны считаться с новым элементом — с движением, которое отсутствует в симметрии кристаллов…» Итак, «для живого вещества… резко проявляется неравенство
