осталось. Пошлявшись по рубке, я вернулся к креслу и «пульту» перед ним. Он также состоял из металла, ни одной кнопки или дисплея. После внимательного осмотра я понял, что надписи (или рисунки, ну будем считать что это надписи) несут какую-то смысловую нагрузку. Они группировались определенным образом, встречались повторяющиеся изображения. Ничего не придумав, решил посидеть и подумать.
Вот сижу теперь и думаю что делать. Можно пойти исследовать станцию. Пока неизвестно что это, буду считать станцией. Но при этом можно нарваться на неизвестную опасность. Или можно сначала попробовать поковыряться в рубке, что-нибудь разузнать. Здесь тоже есть отрицательный момент — жрать-то нечего, а сколько времени займет исследование, неизвестно. И там клин, и здесь. Правда кушать что-то не тянет особенно, виновата ли в этом выпитая мною вода или нервы, ну не чувствую я голода. И это хорошо. Правда неизвестно, организму на самом деле не нужно ничего, или я так от голода и сдохну, не чувствуя его… Ладно, сделаем так, разверну я тут свою компьютерную лабораторию по исследованию, налажу, а там, пока все будет обсчитываться — погуляю недалеко. Хорошо хоть свой мощный субноут взял — там у меня программного обеспечения на все случаи жизни, а самое главное аналитические разработки нашей фирмы (мои в том числе). Кстати, лингвистические программы тоже есть, к нам как-то обратился один человек, у которого помер богатый родственник, а все свои сбережения спрятал так, что никто, даже родные, не могли найти. Единственное, что умерший оставил — листок с зашифрованным письмом, которое никто не мог прочитать. За небольшой процент от наследства (а оно было огромное) мы взялись за работу. И, что удивительно, расшифровали письмо. На самом деле это был не шифр, а письмо на одном из мертвых языков, о которых знали всего несколько лингвистов с мировым именем. Одним из которых и был умерший. Странный юмор у человека. В общем, несколько месяцев заняла разработка программы, естественно на основе нашей аналитической системы и найденных в инете лингвистических алгоритмов, пришлось даже обращаться в один наш институт для консультаций, и неделя работы самой программы. Расшифровали таки мы то письмо, в нем как и ожидалось была информаци о денежках этого родственника. На радостях нам еще и переплатили. Как оказалось, родственники умершего обращались к его сотрудникам, но они категорически отказались помочь, обосновывая свой отказ просьбой умирающего коллеги. Наверно так он хотел им за что-то отомстить, типа 'видит око да зуб неймет'. Как потом еще оказалось, институт этого умершего лингвиста расшифровывал этот мертвый язык два года, а мы справились всего за пол года. Есть, чем гордиться. Единственное, что огорчает — неделю заняла расшифровка хоть и неизвестного языка, но земного, да еще и с помощью нашего супер компьютера. Теперь-то можно сказать, что у нас был супер компьютер, который мы потихоньку сами собрали из закупаемых понемногу комплектующих. Конечно мой субноут, хоть и намного мощнее моего бадди-компа, но слабее нашего супер компа… Как бы не пришлось тут куковать месяцы… Хорошо хоть с питанием проблем нет, пару лет назад на рынке появились источники питания на основе радиоактивных элементах, срок службы которых обещают десятки лет. Ладно, хватит думать, надо работать.
Мумию я решил не трогать, неохота было дотрагиваться до нее. Вытащив субноут из сумки, я включил его и оставил загружаться. Тем временем прошелся по периметру рубки, делая панораму надписей на стенах. Затем заснял все надписи на пультах, стараясь ничего не пропустить.
Вернувшись к субноуту, я увидел, что он готов к работе. Теперь мне понадобится достаточно большое время, чтобы настроить аналитическую программу и соответствующие лингвистические модули для работы. С этим я возился несколько часов, периодически выходя попить и размяться, добиваясь, чтобы все тестовые примеры отработали нормально. Затем загрузил отсканированную с письменностью информацию и еще несколько часов приводил картинки к нужному входному формату. Под конец у меня затекла спина и шея и я еле разогнулся. Сделав небольшую разминку, вернулся к субноуту и запустил процесс. К сожалению оценить необходимое время расшифровки не представляется возможным, поэтому я стал планировать свои дальнейшие действия. Сначала надо поспать. Затем надо обследовать ближайшие окрестности от рубки, вдруг что-нибудь интересное попадется, а там по ходу дела будем посмотреть. Программа — минимум сформирована, надо приступать к ее выполнению.
Хоть мне и неприятно было спать в помещении с мумией, но уходить в коридор как-то не хотелось. К тому же мертвые не кусаются, убеждал я себя. Усталость однако сделала свое дело — уснул я мгновенно.
Глава 4
'Приснится же всякая лабудень', подумал я, потягиваясь. Что-то не так, лежу почему-то на жестком. Я открыл глаза, млять, это был не сон. Огляделся по сторонам, ничего не изменилось, все так же скалилась мумия в кресле, я передернулся, на полу рядом с пультом светился экран субноута. Вздохнув, я медленно встал и проделал несколько упражнений, чтобы разогнать кровь и размять мышцы. Мысленно просканировал себя. Вроде ничего не болит. Осторожно потрогал затылок. На затылке корка непонятно чего, боли нет. Немного подумав, достал очки, включил бадди-комп на запись и постарался заснять им затылок. Затем прокрутил запись. Мда… смотреть страшно. Но радует то, что явно пошло заживление, видно вода действительно положительно действует на организм.
Взгляд упал на мумию. Все-таки интересно, куда меня занесло. Судя по тому, что дышится легко, воздух откуда-то поступает. Так. Станция явно очень старая, правда пыли нигде нет, но это можно списать на какие-нибудь механизмы. Есть три варианта: первый — воздух создается механизмами, что вряд ли возможно; второй — это остатки воздуха, которые изначально в закрытом пространстве станции были. Этот вариант мне не нравится, так как подразумевает, что станция может находится и где-нибудь в космосе; третий вариант, который мне очень нравится — то, что есть сообщение с внешней средой. Если так, то можно выбраться отсюда. Покидать станцию пока особого смысла нет, когда еще встретишь такое чудо, а вот разведать пути выхода надо. Да и едой все-таки необходимо озаботиться, а не полагаться на эту «живую» воду. К тому же надо как-то дать знать о себе шефу, а то ушел в подвал и пропал. Дома-то никто не ждет, родители живут в другом городе, сестренка учится в институте, но живет отдельно с подругами. Но о станции говорить пока никому не буду. Моё… жадно однако…
Я связал свой бадди-комп с субноутом, который отнес в дальний конец рубки, и включил на нем камеру, в которую попадала вся комната. Теперь всегда буду знать что здесь происходит, да и на каком этапе работа с расшифровкой находится. Дав команду бадди-компу записывать дорогу и по ходу дела строить маршрут-карту, я двинулся к выходу. Перед завалом еще раз напился. Вот интересно, в общей сложности уже несколько литров воды выпил, а ссать не хочется. К чему бы это?
Через некоторое время я дошел до того места, где появился на станции. Внимательно осмотрел место, вдруг еще что-то перенеслось со мной, не замеченное ранее. Кроме плоскогубцев и резиновых перчаток ничего не нашел. Положив их в сумку, авось пригодятся, я отправился дальше. Шел долго, по пути попадались еще двери, но открыть их я не смог. Развилок не попадалось, по сути, другого пути вперед не было. Это был сплошной коридор, периодически изгибающийся. Странно, что мне не попадались закрывающиеся переборки. Если станция путешествовала в космосе, то такие переборки должны быть. Это следует из простой логики. Как бы наворочена техника не была, всегда есть вероятность разгерметизации и самый простой способ бороться с ней — перекрывать такое место переборками. Однако здесь их нет или они хорошо скрыты. Судя по маршрут-карте я прошел около километра, когда почувствовал слабое движение воздуха. Ага, похоже где-то выход недалеко… Через несколько шагов показался тусклый свет. Завернув за угол я попал в коридор, который, кстати закрывался такой же дверью, что и противоположный конец коридора и также этот кусок коридора был весь помят, такое ощущение, что великан сжал в ладонях стены коридора. Единственное отличие этих повреждений было в том, что не было никаких труб, а одна из стен была разорвана, через этот разрыв и сочился свет. Под разрывом на полу было земли или грязи по колено. Форма разрыва была такой, как будто стену пробили копьем, наконечник которого пробил стену, но остановил свое дальнейшее движение. Заглянув в отверстие я некоторое время промаргивался, привыкая к освещению, все-таки генерируемый свет компом в очках менее интенсивный. Судя по показаниям компа толщина стенки до края входного отверсия составляет около двадцати метров. Нихрена себе толщина! Однако приглядевшись, понял, что на самом деле было две стенки, а между ними какие-то коммуникации,
