болезни отсутствовал), в богатом белоснежном платье, в короне. За ним следовали длинным рядом первые бояре и князья, тоже в дорогих одеждах. В конце - единственные сани, все позолоченные, запряженные шестью белыми лошадьми, для просветлей шего (царя), если ему понадобится. А дальше - бесчисленное множество народа.
Когда дошли до реки, духовенство встало вокруг благословленного источника, пресветлейший царь взошел на свой трон, а патриарх - на свой. Бояре расположились между ними и вокруг царского трона. Тогда отдельные лица из духовенства, начиная от высших достоинств, по два стали выходить вперед, трижды низко кланялись пресветлейшему (царю), один раз - патриарху и возвращались на свое место. Потом патриарх, сложив руки крестом, благословил на все четыре стороны света и, взяв у архидьякона кадило, трижды окропил пресветлейшего (царя), который для этой церемонии опустился с непокрытой головой на вторую ступеньку трона. Затем окропил иконы, крест, кое-кого из духовенства, бояр, весь народ и источник, и потом еще раз пресветлейшего (царя), таким же образом, как раньше. Все это было для него, очевидно, очень утомительно. Взойдя после этого на трон, он снова, как раньше, благословил и роздал зажженные свечи, стоя на своем троне, - первую дал пресветлейшему (царю), который подошел за нею с непокрытой головой, и другим в порядке достоинства. Попы что-то пели, потом читали «чтения» из Книги мудрости, псалмов и посланий Павла, сам патриарх с непокрытой головой читал из Евангелия, а когда закончили чтение, книгу Евангелие поднесли пресветлейшему (царю), и тот, стоя с непокрытой головой на второй ступеньке, где он слышал чтение, поцеловал ее. Затем патриарх спустился к источнику и благословил [146] его по своему ритуалу. Патриарха провожали с непокрытой головой пресветлейший (царь) и бояре. Покончив с благословением, он внутри трона окропил пресветлейшего (царя), пожелал ему счастья и то же самое духовенству и боярам. В это время неподалеку от источника специально поставленные для этого люди вскрыли лед, уже заранее вырубленный, чтобы народ мог черпать воду. Между тем к нам был послан один из дьяконов, который от имени пресветлейшего (царя) пожелал счастья господину посланнику и мне и осведомился о здоровье. Наконец пошли обратно в том же порядке. На обратном пути переводчик подвел меня и господина польского посланника, чтобы мы. выразили почтение пресветлейшему (царю) и патриарху, что мы и сделали. Пресветлейший (царь) несколько раз оглянулся на нас с мягким выражением лица, и патриарх тоже оглянулся, но весьма кисло. В том же обратном шествии кто-то из митрополитов по дороге окроплял народ святою водой, и еще несли эту воду в трех золотых кувшинах, покрытых порфирой, для царя и царевен. В этой обратной процессии патриарх и митрополиты уже шествовали в митрах, держа в руках жезлы. По окончании церемонии нас подвели к самой реке, чтобы мы могли все рассмотреть вблизи. Все это празднество на реке продолжалось немногим более часа.
Для этого торжества за несколько дней дорога от кафедральной церкви до самой реки выкладывается жердями, и, чтобы не было скользко, посыпается песком, а края с обеих сторон укрепляются колышками. На самой реке такими же колышками обозначается квадратная площадка, в центре ее удаляется лед и вырубается источник, который покрывают деревянной, мастерски сделанной крышкой. К югу, на левом берегу, ставится трон, воздвигнутый наподобие шатра, довольно высокий, с окошками из московского стекла. Четыре его ступеньки покрыты пурпурной тканью. В нем сидит пресветлейший (царь). Справа, как бы по середине от места источника, трон патриарха, весь открытый, обтянутый дорогою белою тканью, приподнятый на две ступени. С северной стороны, напротив патриарха, за источником, оборудовано место для икон и креста, наподобие алтаря. Все это по окончании процессии убирается. Превосходно выглядели стрельцы, стоявшие в отличном порядке частично у дороги, частично по реке и на обоих берегах, все в блистательных одеждах, одни в красных, другие в белых, третьи в зеленых. Около двух часов пополудни заканчивалось все празднество, которое ежегодно в этот день устраивает патриарх в присутствии их величеств. Этот праздник, главный. У них нет, как у нас, пальбы из пушек или малых бомбард, и нет музыки, а только пение, и не участвуют в процессии ни школы, ни какие-нибудь ордена, а только церковники со своим главой и знать со своим. Большим украшением этому празднику могло бы служить чинопоследование, которое не соблюдается.
Таков как бы указатель святых русской церкви. Но они имеют еще много других святых, которых можно узнать как из «Прологов», так и из разных альманахов или ручных календарей отдельных церквей, или, если можно так сказать, епархий. Но те,.которых мы назвали, являются всеобщими для всей церкви, как у нас те, что предпосланы «Римскому Бревиарию». Следует заметить, однако, что они не могут показать никого из своих святых совершающим чудеса, нетленным или прославленным какой-нибудь другой небесной благодатью, который относился бы по времени после их отделения от римской. церкви и который не был бы связан с нашей святой церковью. И удивительно то, что за столь долгое время никто из патриархов не возвел кого-нибудь нового в лик святых. Это могло бы послужить им достаточным доказательством того, что истинная и подлинная святость убегает от них, и открыть им глаза, чтобы они увидели, от чего они отошли, и снова соединились бы узами любви и союзом согласия, какой имели когда- то, с единой святою римскою церковью, при которой остается истинная святость. Некоторые святые у них называются новыми, но они очень старые и жили задолго до времен отделения, а эпитет этот им дан ради уважения к святым, особенно к мученикам ранней церкви. А если и есть более поздние святые, - таких очень мало - то они не причислены к лику святых какой-нибудь официальной церемонией, а просто названы так в народной речи и обиходе. Им не оказывают никаких почестей, кроме того, что называют их святыми. Это они признают и соглашаются, что с тех давних времен среди русских не появилось ни одного истинного святого.
[1] См. A. Florovskij. Cesti jesuite na Rusi. Praha. 1941, str. 119.
[2] Д. Цветаев. Из истории иностранных исповеданий в России XVI-XVIII вв М. 1886, стр. 371-372.
[3] A. Florovskij. Ор. cit., str. 154; ejusd. Mezinarodni vyznam ceske provincie Tovarysstva Jezisova. Ve kn.: «Co daly nase zeme Evrope a lidstvu». Praha. 1939 str. 194-195.
[4] I. Pfaff, V. Zavodsky. Tradice cesko-ruskych vztahu v dejinach. Praha. 1957, str. 38; F. Kurfuerst. К cesko- ruskym stykum koncem stoleti XVII a pocatkem stoleti XVIII. Praha. 1963, str. 12.
[5] А. В. Флоровский. Первый русский печатный букварь для иностранцев 1690 г. «Труды Отдела древнерусской литературы». Т. 17. Л. 1961, стр. 485.
[6] Болландисты - ученое общество иезуитов, основанное в Антверпене Ж. Болландом (1596-1665 гг.) и занимавшееся с 1643 г. изданием житий святых католической церкви - «Acta Sanctorum».
[7] См. А. В. Флоровский. Указ. соч., стр. 485-486.
[8] I. Gagarin. Eine noch unbekannte Urkunde in Bezug auf die Vertreibung der Jesuiten aus Moskau im Jahre 1689. «Russische Studien zur Theologie und Geschichte». Muenster. 1857, S. 67-105.
[9] M.Kudelka. L.J. Sersnik (1747-1814). Zivot a dilo. Ostrava. 1957, str. 188.
