– Так-то оно так, – протянул Коурис. – Но уж больно хочется. Почему бы и не попытаться еще раз?
Какое-то время ели молча.
– Не напрягает, что начальник – всего лишь Электронный мозг? – вдруг спросил Сергей, искоса посмотрев на своего бывшего подчиненного.
Коурис поморщился.
– Зато у нас уровень руководства гораздо выше, и более эффективный, – осторожно ответил тот.
* * *
И тут к ним вбежал взъерошенный Олаф.
– Есть шестая! – закричал он с порога.
И все побежали в лабораторию.
* * *
Физики, словно дети, радостно веселились, и Сергей чувствовал себя совершенно чужим на этом празднике жизни. Он скромно отошел в сторонку.
– Уже шесть! – радостно произнес Коурис, наливая всем в отделе коньяку. – Ведь еще смовсем недавно, – он покосился на Профессора и продолжил, – буквально вчера мы и помечтать об этом не могли! И вот, такой прорыв!.. Отметим же это!
Сергей подошел к Олафу.
– Однако как все быстро завертелось, – сказал он.
– Тьфу, тьфу, – чисто символически поплевал физик. – Жизнь резко стала меняться. Кстати, о переменах, на футболе меня не будет – ищите замену.
– Куда ты денешься? – с легким испугом спросил Сергей, так как покинуть базу, как правило, можно было только одним путем. Впрочем, Олаф был весел и беспечен.
– Меня командируют на вражеский крейсер, – обьяснил он.
– Причина? – по инерции спросил Сергей.
– Автономный генератор зачем-то хотят смонтировать, – равнодушно отмахнулся Олаф. – Наверное, собираются на нем отправиться в дальнее путешествие. Или в тот мир, на разведку.
И в сердце у Сергея кольнуло.
Кто-то из физиков позвал Олафа и тот, извинившись, перешел в другую компанию. Раздался звон бокалов и новый взрыв эмоций выплеснулся наружу.
Оставшись один, Сергей с некоторой грустью смотрел на всеобщее веселье, обдумывая последнюю фразу Олафа.
– Серж, а вы что такой грустный? – подошел к нему Коурис и протянул бокал с шампанским. – Вы же первый должны радоваться!
Сергей только улыбнулся.
– Зря вы производите такие громоздкие опыты, – сказал он Коурису, чуть-чуть отпивая шипящую жидкость. – Можно гораздо проще и быстрее…
– Например?
– Антивещество на захваченном корабле несколько отличается от вашего.
– Я знаю, – ответил Коурис, тем не менее внимательно глядя на своего бывшего начальника. – Но его ведь очень мало.
– Так и не надо строить громоздкие конструкции, – заметил Сергей. У него затеплилась надежда что, возможно, продвигаясь такими темпами, они довольно скоро разработают теорию перехода, и он наконец-то сможет вернуться домой. – Достаточно завернуть полем в шарик. Например, розового цвета, – зачем-то добавил он.
И Коурис еще более внимательно посмотрел на Сергея. Потом резко перевел взгляд куда-то за его спину. Сергей обернулся.
В дверном проеме своего кабинета стоял Профессор. Мужчины смутились. Профессор был бледен. Он хотел было что-то сказатть, но потом, явно передумав, резко закрыл за собой дверь.
– Как нехорошо-то получилось, – пробормотал Коурис.
– Не то слово, – скривился Сергей, не зная, как исправить эту ситуацию. Он только сейчас сообразил, что отказавшись от использования капсул и людей в них и перейдя на шарики – количество смертей возрастет в тысячи раз.
– Мир несовершенен, – кивнул Коурис. – Любое твое изобретение во благо кто-нибудь где-нибудь применит для уничтожения. – Сергей молчал. Ему вдруг показалось, что Коурис просто оправдывается перед ним, а возможно – и перед самим собой. – Нельзя же из-за этого плюнуть на все и ничего в жизни вообще не делать. Зачастую бездействие еще более оказывается губительным. Кто-то открыл новый вирус и спас миллионы людей от болезней, а кто-то наоборот, создаст из них боевые вирусы. В жизни всегда присутствует чаша весов – трудно определить правильность выбора.
И в этот момент в кабинете Профессора что-то загремело.
Как выяснилось несколько позже, он просто покончил жизнь самоубийством.
* * *
Подойдя к кабинету директора Института Сергей в нерешительности остановился. Светился индикатор 'Занято'. Что было странно – ведь Элора сама только что вызвала его. Впрочем, дверь была полуоткрыта и Сергей с любопытством заглянул внутрь – возможно, индикатор остался включенным по ошибке, после предыдущего посетителя.
Заглянул… и замер.
Две Элоры, обнявшись, сидели на диване. Та, что помоложе – плакала. Более старшая еле сдерживалась. Она посмотрела на Сергея… И он поспешно прикрыл дверь.
Ну вот и все, устало подумал он, конец счастливой сказке и начало череде мрачных будней.
Он присел на стульчик для ожидающих.
А ведь она тоже моя жена, – подумал он про директора института. – Тем более, что по хронологии свадеб – самая последняя. Так что теперь они обе мои жены, – почему-то невесело усмехнулся он. – Гарем, однако, – в душе прекрасно понимая, что как-раз теперь-то у него не осталось ни одной.
Дверь открылась и на пороге показалась младшая из Элор, с заплаканными глазами и сурово-бледным лицом. Девушка с неприязнью посмотрела на Сергея.
– Вы очень бесчестный человек, – холодно, сквозь зубы, процедила она. – Подлый. Это гадко.
– Но ведь я – это он!!! – растерянно воскликнул Сергей, в полном отчаянии вскакивая со стула.
Но она гордо развернулась и ушла.
И он даже не сделал попытки догнать ее. Ему было стыдно, и глубоко в душе он был полностью согласен с ней.
– Я смотрю, у вас полная идилия, – насмешливо заметила директор института, когда Сергей, набравшись смелости, все-таки вошел в кабинет. – Видела вас, идущих под ручку. Милое зрелище.
– Честно говоря, пройтись с тобой под руку по местным улочкам – я даже представить себе этого не могу, – искренне признался он.
Элора жестко посмотрела на своего подчиненного и заодно по совместительству – мужа.
– Ну и в какое положение ты меня поставил? – сухо произнесла она. – У моего мужа видите ли завелась любовница. Как я в глаза теперь буду смотреть своим подчиненным?
– Но ведь она – это ты?! – попытался возразить Сергей.
– Я – это я, а она – это она, – сухо заметила Элора. – Несмотря на общую память. И этой двойственности, как официальное лицо, я потерпеть не могу. Я долго добивалась уважения к себе, и не хочу вот так вот в один миг все растерять.
– И что ты намерена делать? – осторожно спросил Сергей, боясь услышать то, что само пришло на ум, как единственный выход.
– Ты сам все прекрасно понял, – еще более сухо заметила она. – К тому же, она свою миссию
