она в рамках ВТО не могла в принципе – и рухнула в хаос и рост влияния наркомафии.
Нам вот это надо? Мы вот такого будущего хотим для Российской Федерации?
Пример-то под боком, и пример более чем убедительный.
«Золотая середина» между требованиями глобальных корпораций по присоединению к ВТО на кабальных условиях, с одной стороны, и интересами развития собственной страны, с другой, достигается, насколько можно судить, за счет проведения национально ориентированной политики разумного протекционизма, ограничивающей интенсивность внешней конкуренции. При этом есть только три ограничения, которые придется принимать во внимание: необходимо, чтобы руководству нашей страны не стали «шить» преступления против человечности, чтобы на него не стали совершать покушений и чтобы против страны не вводились международные санкции. Но все это вопрос переговоров.
Мы не можем заранее знать, к каким результатам приведут эти переговоры. Но получить о них обоснованное представление нельзя без того, чтобы сначала потолкаться локтями: обозначить свою позицию и начать отстаивать ее на международных переговорах.
Сегодняшняя Россия, увы, этого не делает.
Колоссальной уступкой России иностранным автопроизводителям, которой не устают хвастаться либеральные реформаторы, является развитие в нашей стране отверточной сборки иностранных автомобилей. Почти миллион человек у нас был занят в промышленности комплектующих изделий для производства автомобилей – и вот ее практически больше нет: она уничтожена отверточной сборкой.
Промышленность нужно восстанавливать, но для этого нужно расширить требования к локализации, чтобы сборочные заводы увеличивали по строго определенному графику до 80 % долю деталей, которые они производят на территории России.
А иностранные корпорации этого категорически не хотят.
В 2010 году начались прямые конфликты из-за нежелания иностранных инвесторов увеличивать долю локализации в автомобилестроении: зачем напрягаться, когда есть рабочие места в странах их происхождения, и все прекрасно?
С другой стороны, пока прибыль производят российские автомобилестроительные предприятия, она находится в российской юрисдикции. Если прибыль имеет завод «АвтоВАЗ», государство может повлиять на его менеджеров и владельцев, чтобы эта прибыль использовалась на благо России. Согласитесь, что даже попытка влиять аналогичным образом, скажем, на Mitsubishi будет выглядеть исключительно странно. В лучшем случае эти деньги будут служить благу Японии, а скорее всего – конкретной фирмы.
А Россия здесь ни при чем: эти фирмы просто работают на нашей территории, просто высасывают из нас свою прибыль.
Есть еще одна очень важная вещь: мы отличаемся от Киргизии размерами. Это не количественный – это качественный разрыв. Большая страна, большая экономика существует как живой организм с внятным инстинктом самосохранения. И когда для самосохранения понадобится усилить протекционизм, наш экономический организм сработает так, что протекционизм – все равно как, вне зависимости от желания и усилий государства, – усилится.
Другое дело, что в рамках ВТО усилить протекционизм цивилизованными мерами, тарифной политикой будет уже нельзя: договора подписаны, чернила высохли, слово дано, и оно уже не наше.
В этих условиях выживание экономического организма будет обеспечиваться методами нецивилизованными, и протекционизм, минимально необходимый для выживания людей, будет обеспечиваться не тарифной политикой и торговыми барьерами, а коррупцией и периодическими девальвациями, которые, как мы видели в конце 2008 – начале 2009 годов, будут происходить даже при высоких уровнях международных резервов.
Таким образом, Россия, вступив в ВТО, откажется не от протекционизма как такового, потому что он объективно необходим для выживания. Она откажется лишь от цивилизованного протекционизма в пользу протекционизма заведомо нецивилизованного, который во многом опаснее и гарантированно уничтожает нас самих. А самое главное – от него уже нельзя будет отказаться простым решением правительства.
Если мы вводим протекционизм цивилизованными механизмами – например введением высоких тарифов, – то потом, создав нужные нам производства, мы эти тарифы можем снизить и начать нормально конкурировать на мировом рынке.
А вот если протекционизм обеспечен нецивилизованными инструментами, например усилением коррупции, – снизить ее простым распоряжением правительства будет уже нельзя. Это значительно более сложная, тяжелая и долговременная задача.
Мы что, хотим еще раз влезть в ту же гнилую воду? Извините, зачем?
Если кто-то хочет проявить свою лояльность Западу, пусть лучше оставит ему российские международные резервы, которые лежат в его странах. Это будет намного меньший ущерб для национальной экономики, чем обречение страны на нецивилизованные протекционистские барьеры.
Но пока российские либералы соревнуются не в защите российских национальных интересов, а в удовлетворении интересов наших стратегических конкурентов.
В частности, среди дополнительных и формально не обязательных для исполнения соглашений ВТО есть соглашение о регулировании движения капитала. В его рамках от нас могут требовать облегчения доступа иностранного капитала на территорию страны, снятия барьеров, защищающих стратегические отрасли, и т. д. Но наши либералы делают это и сами, без всякого ВТО, – наперегонки стремясь, насколько можно судить, «прогнуться» перед своими хозяевами. По букве соглашений ВТО мы можем отказаться даже разговаривать на эту тему и юридически быть абсолютно правы, но для либералов солнце встает на Западе, любое ущемление интересов которого попросту недопустимо.
Точно таким же образом, в обход соглашений ВТО, Евросоюз требует равной экспортной пошлины для нефти Западной Сибири, поставляемой в его страны, и нефти Восточной Сибири, поставляемой в Китай. Правила ВТО не распространяются на торговлю биржевыми товарами, в частности, на нефть, но якобы цивилизованным европейцам глубоко безразличны их собственные законы и правила, когда речь идет об их интересах. В данном случае – о конкуренции с Китаем за российскую нефть.
Их активность объясняется еще и тем, что никаких значимых продвижений вперед в деле либерализации мировой торговли не удается достигнуть аж с 1999 года.
ВТО буксует уже более одиннадцати лет. США рассматривают возможность введения против Китая протекционистского барьера – он-де не хочет укреплять юань теми темпами, которые от него требуют США. Сама возможность таких действий разрушает всю идеологию ВТО.
Кроме того, эту идеологию объективно разрушает экономическая депрессия. В ее условиях приходится защищать своего производителя. Основной конкурент для США – Китай, и американцы пытаются отгородить от него своих производителей, не понимая, что тем самым они подрывают не один Китай, но с ним и всю мировую экономику, а через мировую экономику и самих себя.
Если они действительно когда-нибудь введут санкции против Китая на основании того, что Китай не хочет ревальвировать юань, уничтожая себя, – ВТО превратится в бессвязный набор благих пожеланий, в бездарную братскую могилу. И мы, вступая в ВТО, окажемся в роли тех счастливчиков, которые ухватили последний билет на «Титаник».
Поэтому Запад спешит, стараясь всучить России этот билет до того момента, когда судьба «Титаника» станет очевидной.
Принципиально важно, что ожидания немедленного апокалипсиса в связи с ВТО необоснованны. Прямо сейчас присоединение России к ВТО не обернется для нашего населения никакими принципиальными изменениями, кроме резкого сокращения финансовой поддержки сельского хозяйства.
