с ее жетона и передать сюда.
— Меня зовут Соня. Я руководитель летнего лагеря.
Бывают такие девушки, которых называют «милыми». Обычно ими гордятся бабушки, в них влюбляются романтики и котята. У них кукольные черты лица — скука смертная, зато они всегда удачно получаются на фотографиях, как те же котята и бабушкина герань. Ну и еще они все время улыбаются, и голос у них тихий и приятный, и рядом с ними чувствуешь себя чересчур язвительной и несовершенной… и от этого тоже улыбаешься им в ответ вымученно и фальшиво.
— Сейчас мы пройдем в мой кабинет и зарегистрируем тебя в школьной базе. Хорошо?
— Хорошо.
Соня расплылась в улыбке.
— Твою машину уже эвакуировали. Если понадобится, ты сможешь найти ее на парковке.
— А…
— На карте школы парковка обозначена буквой «П». Посмотри в коммуникаторе.
Маруся достала коммуникатор, на котором уже мерцала надпись о принятом файле.
— Я прислала тебе ее сразу, как ты пришла.
— О… спасибо.
— Красным крестиком отмечен твой дом.
— Дом?
— Дом рассчитан на восемь человек. Четверо на первом этаже и четверо на втором.
Никогда раньше Маруся не жила в одном доме с чужими людьми.
— Каждый этаж разделен на два сектора. В каждом секторе, соответственно, проживает два человека.
— В одной комнате?
— Каждый сектор состоит из трех комнат. Две спальни и один кабинет.
— А-а-а-а…
— А на первом этаже есть общая гостиная, кухня и спортивный зал.
— Кухня?
— Школьная столовая работает с десяти утра до семи вечера. Кухня на случай, если тебе захочется перекусить ночью.
— Еще как захочется.
Соня рассмеялась тем самым смехом, который плохие поэты называют «хрустальным». Маруся поежилась. Скорее всего, эта куколка не знала, что значит «перекусить ночью», потому что не ужинала после шести. А еще она, наверняка, была вегетарианкой. Бывают же такие неприятные люди!
Они поднялись на второй этаж, пешком — похоже, лифтов в этом здании не было — и теперь шли по длинному коридору. Внутренние стены были сделаны из того же прозрачного зеленого материала, так что было видно все, что происходит в других кабинетах. Свет поступал снаружи, и еще откуда-то изнутри, будто сами стены подсвечивались, хотя никаких источников света видно не было.
— Здесь очень красиво ночью.
Соня словно прочитала Марусины мысли.
— Светится сам материал.
— Ага…
— Реагирует на коэффициент освещенности и регулирует подсветку. Ночью он светится ярко, днем — пропускает солнечный свет.
— А почему он зеленый?
— Наверное, потому что «Зеленый город».
— А почему «Зеленый город»?
— Ну… наверное, потому, что тут все зеленое.
Логично.
Соня остановилась и толкнула дверь.
— Заходи.
Маруся прошла в кабинет.
— А вы с ума от этого зеленого света не сходите?
— Ученые доказали, что такое освещение резко снижает нагрузку на нервную систему.
Маруся ухмыльнулась. Ну да… Хотя, по большому счету, кроме этого зеленого света здесь ничего не раздражало.
Соня подошла к большому, в человеческий рост, экрану, больше похожему на зеркало, только слегка затемненному, положила на него ладони и легко раздвинула в стороны, так что экран стал вдвое шире и теперь состоял из двух панелей. Затем, таким же движением, она раздвинула правую и левую панель и уже из этих четырех панелей, как из четырехстворчатой ширмы, соорудила параллелепипед. Ее движения были такими простыми и одновременно такими захватывающими, что Маруся даже забыла про свой следующий вопрос.
— Это сканирующее устройство.
— И что мы будем сканировать?
— Мы введем твои параметры в систему распознавания…
— Понятно…
— И ты получишь допуск в дом, лаборатории, учебную часть, библиотеку…
— Куда-куда?
— В библиотеку. Ну, такую, книжную, знаешь?
— Э-э-э…
— Разувайся.
Маруся скинула шлепки и встала ногами на мягкий резиновый коврик.
— Ты в курсе, что раньше книги печатали на бумаге?
— Я в курсе, что последние года три этого почти никто не делает.
— Руководству школы показалось, что это хорошая идея.
— Типа, как заросшие тропинки у вас в саду?
— Коммуникатор тоже придется выложить.
Маруся кивнула и положила его на стол.
— И что, кто-нибудь туда ходит?
— Конечно. Других вариантов нет. Электронные носители запрещены. Коммуникатор я тебе, конечно, верну, но все его функции, кроме телефонной связи и навигации по городку, будут заблокированы.
— Что?
— Никакого интернета, никаких электронных текстов, никаких вспомогательных приборов.
— Считать в уме?
— И писать от руки.
Соня приоткрыла створки и кивнула головой, предлагая зайти внутрь этой конструкции. Маруся сделала один шаг и остановилась. Почему-то ей казалось, что дав себя просканировать и внести в базу данных, она словно подпишется на участие в какой-то авантюре, в которую ей совершенно не хотелось влезать. Впрочем, так оно и было.
— Слушай… а можно, мы не будем меня сканировать и вообще это все…
— Это не больно.
— Ну… нет. То есть… ты можешь сказать, что в лагере уже нет свободных мест?
— А ты что, не умеешь считать без компьютера?
Соня неприятно улыбнулась — так улыбаются кошечки на поздравительных открытках.
— Я умею. То есть не особо, но дело не в этом…
— А в чем?
Круглые от удивления глазки.
Маруся категорически не умела общаться с такими вот девочками, поэтому сделать то, что от нее требуют, в данной ситуации было проще, чем объяснять, почему бы ей не хотелось этого делать.
— Ну ладно… хорошо.
