достаточно сложных ситуациях, и все-таки все как-то улаживалось. Вы хорошо сделали, что спустились вниз.
– Спасибо, капитан, – Холлэнд похлопал по руке старика левой ладонью и двинулся вперед, слова той пожилой женщины все еще звучали у него в ушах.
Снова обрушился град вопросов.
– Капитан, у вас возникнут большие проблемы, если мы не попадем домой на Рождество.
– Капитан, ваша стюардесса была чертовски груба со мной, когда я задал ей вопрос, но мне необходимо точно знать, что это за вирус. Я микробиолог и могу помочь объяснить происходящее.
– Капитан, мы до смерти проголодались, а ваша команда отказывается нас кормить.
– Капитан, вы представляете, как несет из туалетов?
– Капитан, лекарство моего мужа в сумке, которую мы сдали в багаж. Оно ему понадобится через несколько часов. Что нам делать?
Холлэнд попросил одну из стюардесс заняться этой женщиной, а сам обсудил с Барб ситуацию с едой.
– Мы готовы подать завтрак, но я собираюсь подождать по крайней мере до шести часов утра. Если хочешь, мы можем начать прямо сейчас, или я могу предложить крекеры, орешки и напитки, а потом притушу свет и постараюсь заставить их заснуть, – сказала старшая стюардесса.
Джеймс кивнул.
– Придержи завтрак, а сейчас дай им немного перекусить. Чем я могу помочь?
– Подогрей немного салон, когда мы будем готовы. Это поможет им уснуть. – Она махнула рукой в сторону комнаты отдыха команды. – Когда мы отправим отсюда тело профессора?
Холлэнд покачал головой и пожал плечами.
– Они дадут нам знать. А что?
Барб взглянула перед собой, проверяя что-то, потом снова посмотрела на командира.
– У нас есть молодой человек в салоне, место у окна, со сломанной ногой в гипсе. Нога отекает, и врач из Швейцарии говорит, что ее надо поднять. Мы подумали, что можем положить его на одну из кроватей, когда... Ну, ты знаешь. Но я не хочу подвергать его опасности... ну, из-за мистера Хелмса.
– Убедись в том, что тело профессора находится на одной из коек и занавески задернуты. И, мне неприятно это говорить, но, может быть, раз уж Бренда и доктор уже контактировали с ним, они смогут использовать пластиковые мешки с кухни, чтобы завернуть его. Если никто не будет прикасаться к телу, я бы не стал беспокоиться о других кроватях.
– Ладно. И, Джеймс... – Барб потянулась и, взяв капитана рукой за подбородок, повернула его голову сначала в одну сторону, потом в другую, осматривая его лицо.
– Да?
– Если так будет продолжаться и дальше, нам придется по очереди спать. К тебе это тоже относится. Ты вымотан. Я могу тебе что-нибудь дать?
– Четвертушку адреналина и сто пятьдесят тысяч фунтов горючего.
– Тебя устроят две таблетки «Экседрина» и диетическая содовая?
Капитан фыркнул и кивнул.
– Пригодится. Мне предстоит пройти сквозь строй обратно в кабину.
Джеймс бросил таблетки в рот, запил их содовой, опустошив банку несколькими быстрыми глотками.
Зазвучал зуммер вызова стюардессы, Барб ответила и немедленно протянула трубку Холлэнду.
– Это твой напарник, звонит из кабины, – сказала она.
– Ах, вот как. – Капитан взял трубку. – Да, Дик? Барб увидела, как изменилось выражение его лица.
Сначала удивление, потом широкая улыбка. Капитан положил трубку и повернулся к ней, но не произнес ни слова.
– Что такое? Что? – спросила Барб своим гнусавым бруклинским голосом.
– Они заправляют нас горючим, – ответил Холлэнд. – Но не объяснили причину. Это, вероятно, означает, что они передумали и собираются выпустить нас. – Капитан повернулся, собираясь уйти.
Руки Барб стремительно взлетели вверх и схватили мужчину за плечи, разворачивая его лицом к ней. Она ловила его взгляд. Выражение ее лица оставалось совершенно серьезным.
– Что ты имеешь в виду, когда говоришь «выпустить», Джеймс? Я думала, что наше сидение здесь необязательно. Ты хочешь сказать, что нас вынудили здесь остаться?
– Ну...
– Джеймс, прошу, не ври своему экипажу.
– Я не лгу, Барб. Просто они не собирались дозаправлять нас до получения новых приказаний, которые должны были поступить, когда компания решит, в какое место в Штатах нас отправить. Очевидно теперь это решено.
– Ладно, – отозвалась Барб, которую он так и не убедил, и отпустила его.
