первой.
– Это Черные Земли, – выдохнула она. – Это они!
Ее откровенность расстроила Дэмьена; конечно же он предпочел бы, чтобы пустыня его сна имела чисто символическое значение и не имела никакого отношения к реальному ландшафту. Но тут в беседу вступила Хессет.
– Расскажи нам о Черных Землях, – потребовала она.
Должно быть, приливное Фэа было в этот миг особенно сильное, потому что, прежде чем девочка успела заговорить, прямо перед ней появился, зависнув над столом, некий образ. Тускло мерцающая черная поверхность, в которой, подернутый рябью, как морские волны, отражался лунный свет. Образ продержался всего какой-то миг, а затем исчез – слишком быстро, чтобы Дэмьен и Хессет успели как следует всмотреться в него.
– Отец рассказывал… Принц живет в Черных Землях… – Йенсени сморщила лоб, стараясь дословно вспомнить то, что давным-давно рассказывал ей родитель. Да и кто бы тогда мог подумать, что ей придется об этом рассказывать? – Он рассказывал, что земля там похожа на море или на реку, только она черная и смерзшаяся. – И вновь перед ней завис образ, но всего на какую-то долю секунды. Казалось, сама девочка даже не обратила на это внимания. – Он рассказывал… там ничего не растет. Он рассказывал, это пустыня. Плоская во все стороны, так что Принц все видит.
– Так что к этому ублюдку не подкрадешься, – пробормотал Дэмьен.
Пробормотал, разумеется, по привычке. Меньше всего ему хотелось в данном случае встретиться с врагом лицом к лицу. Удача сопутствовала им в Лема, не говоря уж о том, что там были лесистые горы и ракханка в качестве проводника, но здесь, на абсолютно гладкой равнине… у них не будет ни малейшего шанса.
« Удача дважды не приходит «, – мрачно подумал он.
– Продолжай, – попросила Хессет.
– Он рассказывал… Принц живет в хрустале. Но это не драгоценный камень… и не что-нибудь в этом роде… Он рассказывал, что хрусталь может расти, как растения, и что в Черных Землях есть целый хрустальный лес. Вот там он и живет. Вот оттуда он и правит.
Девочка с надеждой посмотрела на Дэмьена. Судя по всему, она вовсе не была уверена в том, что предлагаемая ею информация – именно то, что им нужно.
– Ты умница. – Дэмьен взял ее руку в свою и легонько пожал. – Продолжай.
И вновь перед ней появился образ, точнее, целая череда образов: белые деревья, черная земля, странно изогнутая труба, вывернувшаяся наизнанку, пока они за ней наблюдали. Лишь через пару секунд Дэмьен сообразил, что последний образ представляет собой проекцию детской головоломки.
– Там есть Избытие, – доверчиво поведала девочка. Ее голос постепенно становился все громче, она проникалась уверенностью в ценности своего рассказа. – Принц поставил Избытие между людьми и ракхами, чтобы они не убивали друг друга. Он сказал, что ему пришлось поставить Избытие, потому что люди и ракхи не уживаются друг с дружкой и вечно норовят начать войну. А теперь это для них невозможно, потому что никому не дано пройти сквозь Избытие без помощи Принца.
– А почему? – поинтересовался Дэмьен.
Она ответила с детским простодушием:
– Потому что они умрут.
– Как именно умрут? – захотела уточнить Хессет.
Девочка наморщила лоб. Потом покачала головой:
– Не знаю. Отец, по-моему, тоже не знал. Он просто сказал, что в Избытии умирают все, кто не живет в самом Избытии. И… он рассказал, что однажды видел Избытие издалека – и оно такое же черное, как страна Принца, и там растут белые деревья, только на них нет листьев и сквозь них ничего нельзя рассмотреть… – Она разочарованно покачала головой. – По-моему, Принц не рассказал ему, как оно устроено.
– Разумеется, не рассказал, – проворчал Дэмьен. – Насколько я понимаю, протектор мог в любой момент вновь перейти на другую сторону. Так с какой стати предоставлять потенциальному противнику лишнюю информацию?
– Жестокое устройство существования, – отметила Хессет.
– Да уж, – согласился Дэмьен. – Похоже на то.
– Но необходимое. А то меня в этих Черных Землях всегда удивляло: как это там люди и ракхи живут вместе?
– Теперь мы узнали. Они не живут вместе.
– Живут, но только в доме у Принца, – пояснила девочка. – Люди и ракхи работают вместе, и хотя они не любят друг друга, но уживаются. Потому что Принц сейчас человек, но раньше он был ракхом, так что из-за него им ссориться не приходится. – Ее ушедший было в себя в процессе воспоминаний взгляд теперь упал на них – сперва на Дэмьена, потом на Хессет. – Это не звучит слишком дико? Потому что он рассказывал мне именно это.
Дэмьен перевел дух.
– Судя по всему, Принц… трансформируется тем или иным образом. В ходе очередного омолаживания. Он может стать человеком или ракхом, мужчиной или женщиной, самцом или самкой.
– Странное какое-то колдовство, – заметила Хессет.
– Странное, но не для того, кто властвует в местах вроде здешних. Подумай об этом. Существует ли для человека какой-нибудь другой способ заручиться лояльностью всех ракхов? И заставить их отказаться от обычая рвать на части проживающих по соседству людей?
Хессет хмыкнула:
