– Если трое вооружены, то и остальные наверняка при оружии, – задумался Салман. У него было явное численное превосходство перед противником, но устраивать полномасштабное сражение было недопустимо, сперва нужно провести боестолкновение скрытно от посторонних глаз. Впрочем, к подобному повороту событий он был готов.
– Казим и Барс, берите арбалеты, будет для вас работа, – отдал распоряжение Гильядов, обращаясь к боевикам, сидящим позади него. Двери джипа одновременно распахнулись, и из салона выбрались трое молодых чеченцев. Один из них встал лицом к трассе, двое других, открыв багажник, достали кожаные чехлы с арбалетами.
В каждом чехле находились арбалеты «гризли», относящиеся к разряду охотничьего оружия. Гильядов своих бойцов специально готовил для стрельбы из арбалетов, которые можно приобрести в охотничьих магазинах. Опытный диверсант все рассчитал правильно, – для специальных операций в условиях мирного города такое оружие незаменимо.
Почти одновременно вжикнули «молнии», боевики действовали слаженно и синхронно, будто отрабатывали цирковой номер.
Сперва в их руках появились пластиковые ложи, затем были прикреплены титановые луки, натянуты кевларовые тетивы. Последним штрихом стала установка оптических прицелов. В этом отношении ложи арбалетов были немного изменены, чтобы крепились не промысловые прицелы, а стандартные «ПСО-1М», которыми оснащались армейские «СВД», привычное оружие чеченских моджахедов.
Стрелы к арбалету также были специальными, полуметровая алюминиевая трубка с пластиковым оперением и узким треугольным наконечником из высоколегированной стали. Такая форма позволяла со ста метров гарантированно поражать цель, защищенную легким бронежилетом.
Когда арбалетчики закончили приготовления, Гильядов опустился на одно колено и запустил руку под днище внедорожника. В тайнике лежала пара пистолетов, переделанные «макаровы» из газовых в боевые и оснащенные небольшими глушителями. Оружие одноразового применения также было прихотью Салмана, такие стволы не жалко выбросить после акции, и, главное, даже если они попадут в руки сыщиков, то не приведут никуда. Переделка проходила почти десять лет назад, в мастерской под Бамутом. Из тех, кто работал над пистолетами, уже никого не осталось в живых.
Один из пистолетов Салман протянул стоявшему на стреме, затем привычным движением передернул ствольную коробку, досылая патрон в патронник, потом обратился к водителю:
– Ильяс, отгони «индейца» с дороги и постарайся до нашего возвращения не отсвечивать.
– Все сделаю в лучшем виде, – клятвенно заверил его водитель, второго залета за один день старший не простит. Поэтому лучше быть ниже травы и тише воды.
Идти пришлось недолго, уже через десять минут сквозь толстые стволы корабельных сосен обозначилась усадьба, залитая ярким электрическим светом. Внешне строение выглядело совершенно мирно, даже можно сказать безмятежно. Впрочем, в современном мире вооруженная охрана за забором у определенной категории граждан вещь вполне обыденная, время, так сказать, нынче такое.
Навстречу Гильядову из кустов неслышно вышел второй филер.
– Все тихо? – шепотом спросил старший.
– Все, – кивнул агент и тут же добавил: – Только что произошла смена. Тот, что стоял у входа в коттедж, перешел к воротам, его сменил отдыхавший. Третий пошел в дом.
– Хорошо, – улыбнувшись неизвестно чему, кивнул Салман, потом, повернувшись к арбалетчикам, обратился к филеру: – Укажешь им точки для стрельбы. Вы работаете по охране одновременно, дальше иду я, прикрывает меня Удав.
Долговязый чеченец с готовностью качнул стволом пистолета, увенчанным черным цилиндром глушителя.
Охранник у ворот был крепкого сложения молодым мужчиной в высоких кроссовках и свободного покроя спортивном костюме, поверх которого была надета короткая кожаная куртка.
Парень был непоседой и ни секунды не мог простоять на одном месте, он беспрестанно дефилировал вдоль ворот.
Зато его напарник оказался полной противоположностью, он неподвижно стоял у крыльца, то и дело затягиваясь сигаретой, окурок которой он предусмотрительно прятал в ладони.
Арбалетчики, находившиеся в нескольких десятках метров от ограды, привычно взяли часовых на прицел. С такого расстояния можно было и не пользоваться оптикой, но Салман Гильядов не любил случайностей, предпочитая «работать» с гарантией.
В ядовито-зеленом цвете ночной подсветки стрелки отчетливо видели темные силуэты охранников, каждый стрелок отсчитывал про себя до трехсот, это были те мгновения, отпущенные судьбой до конечной точки в жизни часовых…
Титановые плечи двух арбалетов распрямились, тонко пискнули кевларовые тетивы, швырнув через ограду короткие стрелы.
Первая из них угодила в часового у крыльца в тот момент, когда тот собрался в очередной раз затянуться. Остро заточенный наконечник пробил ладонь с окурком и вошел в горло, застряв в шейных позвонках.
Часового у ворот стрела ударила в спину между лопаток, и тот, будто поскользнувшись, рухнул вниз лицом в небольшой палисадник и не подавал никаких признаков жизни.
Салман с Удавом перемахнули через ограду, что для них было делом привычным, личная «гвардия» Кимбаева постоянно тренировалась не только в спортзалах, но и на загородном полигоне. Их старший ни в чем не уступал рядовым боевикам.
Салман переступил через труп убитого охранника и, держа у бедра пистолет, бесшумно отворил входную дверь и шагнул вовнутрь.
В холле коттеджа царил полумрак, на большом кожаном диване дремал третий охранник, возле него на тумбочке, где тускло горел ночник, лежал странной формы пистолет-пулемет.
Чеченец сделал шаг вперед, не спуская взгляда со спящего. Охранник оказался настоящим профи, почувствовал присутствие постороннего, он не стал вскакивать, хвататься за автомат. Он действовал против логики, – перекувыркнувшись через левое плечо и заваливаясь на пол, одновременно одной рукой попытался сбить настольную лампу, а другой выхватить из-за пояса пистолет. Финт, возможно, удался бы, действуй он против менее подготовленного противника. Но бывший чеченский диверсант сам был матерым профи, и, едва охранник дернулся, он сразу же надавил на спусковой крючок.
– Пуф-ф, – едва слышно хрюкнул пистолет.
Мощная тупая макаровская пуля, ударив в висок, разворотила часть черепа охранника, и он кулем свалился на пол. Толстый ворсистый ковер скрыл звук падающего тела.
Салман посмотрел на развороченную боковину дивана, забрызганную кровавыми ошметками. Больше в холле никого не было. Не поворачивая головы, он коротко приказал Удаву:
– Зови остальных.
Через минуту в холле появились двое филеров, вооруженных ударно-травматическими пистолетами, какие имеют право носить не только сотрудники охранных агентств, но и простые обыватели.
Гильядов жестом приказал вошедшим следовать за ним. В соседней комнате он обнаружил еще двоих, которых с ходу охарактеризовал как «технических спецов». Один сидел за столом, с увлечением глядя на экран ноутбука, другой перебирал в раскрытой дорожной сумке какие-то электронные приборы.
– Сидеть смирно, руки за голову, – прошипел Салман. – Одно движение – и пуля в голове.
«Спецы» с отчаянными и непонимающими лицами, не дожидаясь повторного приказа, выполнили команду.
– Наденьте на них наручники, – приказал Гильядов. У обоих филеров с собой были пластиковые петли эластичных наручников. «Топтуны» проворно завернули «спецам» руки за спину и затянули на их запястьях петли.
– Где стряпчий? – задал очередной вопрос Салман.
– На втором этаже вискарь жрет, – не поворачивая головы, буркнул один из технарей.
– Сидеть смирно, если что, распустим на лоскуты, – выходя из комнаты, с угрозой проговорил Гильядов. Удав двинулся следом, филеры остались в комнате.
Широкая деревянная лестница была старой и рассохшейся, и даже при легком нажатии доски неприятно
