верхом глупости. Потому Валерий Лацюк улыбнулся и, взяв бутылку коньяка, восхищенно проговорил:
– Ну, Степаныч, ты действительно хитрый хохол…
Вечером того же дня у себя дома Лоцман собрал всю «боснийскую команду», предварительно отправив жену и детей в гости к теще.
Званый ужин был по-спартански скромным, – дюжина пива и несколько пицц с морепродуктами.
Когда вся четверка собралась в столовой за накрытым столом, интеллектуал Семафор поинтересовался:
– По какому поводу торжество?
– Поступило предложение, как сказал бы классик, от которого тяжело отказаться, – серьезно ответил Валерий, штурмовым кинжалом разрезая блин пиццы. – И это нужно срочно обсудить.
– Тогда не будем откладывать это дело в долгий ящик, – скручивая пробки с пивных бутылок, вставил Кела. В качестве командира взвода ОМОНа он успел повоевать еще в Чечне, откуда привез медаль и рваный шрам через всю щеку, что делало его лицо свирепым, как у средневекового ландскнехта.
Только Янки вел себя со свойственным ему спокойствием, он ухватил ломоть пиццы и сгреб со стола бутылку пива.
– А предложение вот какое, – Лоцман во всех деталях подробно пересказал разговор со своим непосредственным начальником. Повествование оказалось настолько занимательным, что двое из трех гостей забыли про угощение.
– Интересная сказка, – призадумался Николай Норкин, когда Валерий замолчал. В его голосе звучали нотки сомнения, и он тут же поинтересовался: – А ты уверен, что это не подстава «гестапо»[2]? Прихватили на чем-то твоего хохла, а он добазарился, что сдаст им «козла отпущения». Прикинул, кого осчастливить этой почетной ролью, выбор по каким-то критериям отбора пал на тебя.
– Нет, – отмел на корню эту версию Лоцман. – Загоруйко опытный опер, его не проведешь. Да и схвачено у него здесь все. Скорее всего, что Хитрый Хохол договорился с городским начальством о ликвидации блатного братства. Сам мараться не захотел, но вспомнил о моем боевом прошлом, вот и предложил.
– Так ты что, предлагаешь достать наши «левые» стволы и начать действовать в духе боснийского гоп- стопа? – возмутился Олег. – Да урки узнают, кто на них наехал, и сами на «перья» нас поставят, не посмотрят на ментовские корочки.
– А что, подмять под себя все торговые точки – это круто, – с набитым ртом пробормотал Семен Дудиков. – По крайней мере, денежно, а то от балканских баксов осталось одно воспоминание, а на старшинскую зарплату не особо разгуляешься.
– Нужно собрать побольше информации о наших фигурантах, – немного успокоившись, предложил Серафимов, – а там уже решим, как их втемную взять в оборот.
– Информации полно, с конца восьмидесятых собирают, – сказал Лоцман. – Завтра мне подготовят копии дел…
Артур Гринев, он же в недавнем прошлом вор-домушник Грин, правая рука смотрящего Мамая, сорокалетний красавец со статью английского аристократа и лицом плейбоя, до того, как стать владельцем казино «Империал», имел в своем жизненном багаже три курса Пермского университета и два срока на зонах Воркуты и Красноярска.
Теперь уже ничего не напоминало о криминальном прошлом Грина. В отличие от бывшего борца и «торпеды» Бормана он не ездил на «стрелки», не проводил экзекуции в случае возникновения трений с оппонентами среди провинившихся коммерсантов. Недоучившийся экономист при пахане исполнял в одном лице роли бухгалтера и казначея. Артур считал себя незаменимой личностью, поэтому передвигался по городу исключительно в сопровождении двух телохранителей, и по той же причине волонтеры выбрали его первой жертвой.
Через три дня после того, как Лоцман собрал своих подельников, Грин в три часа ночи возвращался из казино к себе на виллу.
На выезде из города «Мерседес» тормознула патрульная «канарейка». Артур мог, конечно, приказать водителю не останавливаться, но двое из трех милиционеров были в светоотражающих жилетах и вооружены автоматами. А в связи с участившимися террористическими акциями те могли запросто открыть огонь на поражение, прецеденты уже были.
– Тормози, – приказал водителю Грин. – Завтра эти козлы будут искать себе работу дворников.
Это были последние слова бывшего домушника. Едва водитель опустил боковое стекло, как Семен Дудиков оглушил его ударом кастета в висок, следом на второго охранника и авторитета Кела с Лоцманом направили стволы автоматов. Их всех убили самым примитивным способом, оглушили, влили по литру виски, опять загрузили в машину и сбросили с обрыва. Надежная машина «Мерседес», но, падая с высоты в полсотни метров, сгорает практически дотла.
То, что удалось извлечь из оплавленной груды металла, торжественно похоронили. Мамай не поверил в случайную смерть своего бухгалтера и клятвенно пообещал найти убийц и страшно их покарать.
Но уже через неделю в «бумер» главного инквизитора Бормана влетел груженный щебенкой «МАЗ», угнанный со стройплощадки.
Бормана хоронили также в закрытом лакированном гробу. На этот раз Мамай никому не угрожал. Обладая острым умом, он сообразил, что охота на его ближнее окружение началась с момента, когда он сцепился с людьми мэра в порту.
Чтобы противостоять «чиновничьему беспределу», Мамай хотел собрать воровскую сходку, но на это требовалось время.
Чувствуя себя в осаде, законник заперся на своей вилле в окружении самых верных бойцов. Но судьбу не проведешь, не обманешь.
Через несколько дней в испытательном центре ВМФ произошло ЧП. Во время испытаний ракетно- пушечной системы корабельной ПВО ближнего радиуса действия «Каштан» произошел самопроизвольный запуск ракеты, которая, выполнив странный кульбит, полетела в сторону элитного поселка и тем же необъяснимым образом влетела в дверь особняка законника. Взрыв сопровождался выбросом нескольких сотен стальных стержней, которые буквально порвали на части находившихся там братков.
Срочно созданная комиссия не смогла установить причину самозапуска ракеты, но на всякий случай мичмана, управляющего «Каштаном», уволили. Тот не стал возмущаться, судиться, а просто уехал в Новоморск, где купил себе квартиру и устроился на работу в агентство «Гайдук» специалистом по охранным системам.
Воровская сходка все-таки состоялась сразу же после пышных похорон Мамая. Воровские авторитеты решили, что раз «менты» в борьбе с бродягами запросто применяют ракеты, то лучше пусть они подавятся этим Комсомольском. На городе воры «поставили крест» и разъехались.
Иван Загоруйко сдержал свое слово и написал рапорт об уходе на пенсию. Но прежде привез из городского управления два приказа, один о переводе майора Калашникова в областное управление, второй о назначении капитана Лацюка на должность начальника уголовного розыска. Старшина Дудиков перевелся из ППС в угро личным водителем начальника. Власть в теневой жизни Комсомольска окончательно сменилась…
Глава 7
Салман Гильядов
Магамед Кимбаев смотрел на большой круглый стол черного дерева гамбургской работы конца XIX века. Но на зеркальном отражении лакированной столешницы лежали вовсе не антикварные вещи. Три странного вида автомата, угловатые Т-образной формы из дешевого штампованного металла. За оружием лежали непонятные электронные приборы в пластиковых футлярах.
– Что это такое? – после некоторого молчания спросил глава компании «Юго-Восток». Задавать подобные вопросы ему всегда было неприятно (какой уважающий себя кавказец признается в незнании
