все изрядно проголодались.
– Думаю, что выскажу общее мнение, – первым заумно высказался Семафор. – Давайте совместим полезное с приятным, но вначале хотелось бы услышать суть возникшей проблемы, раз ты, Лоцман, нас пригласил для мозгового штурма.
– Действительно, за едой лучше думается, – поддержал Олега Кела.
– Работающие челюсти помогают работе мозга, – добавил Семен, деловито подвигая тарелку с отбивной и жареной картошкой.
– Хорошо, – уставшим голосом согласился Валерий и сразу перешел к делу: – Вы все знаете моего младшего брата?
– Леху? Ну конечно же, – одновременно ответили «волонтеры». Действительно, они хорошо знали младшего брата Лоцмана. Алексей был на одиннадцать лет младше и братом являлся единоутробным, носил фамилию второго мужа матери – своего отца.
– В прошлом году этого мудака призвали в армию, – продолжил Лацюк, нехотя ковыряясь в тарелке, – напросился во внутренние войска, а когда началась вторая чеченская, пошел добровольцем. А два дня назад из части, где служил Лешка, пришло извещение. Оказывается, за неделю до этого в районе Урус- Мартана колонна вэвэшников была расстреляна душманами. Брата среди убитых не обнаружили, считается без вести пропавшим.
– Ни фига себе, – обескураженно пробормотал Семен Дудиков. Конечно, со смертью они давно ходили «в приятельских отношениях», но сейчас она отметила своим ледяным дыханием хорошо знакомого человека.
– Мать воет белугой, – Валерий выложил на стол портсигар и зажигалку, изделия всем на зависть – дорогие, из червонного золота. Любил Лоцман продемонстрировать свою состоятельность. Что поделаешь, комплексы из далекого детства, когда мать горбилась на двух работах, чтобы содержать сыновей и мужа- пропойцу. О модных вещах можно было только мечтать, зато теперь… – Во всем обвиняет меня, говорит, что наслушался наших пьяных разговоров о балканской одиссее. Вот и заиграла в нем военная романтика. Короче говоря, я повсюду виноват.
Валерий замолчал, потом открыл портсигар, достал сигарету, прикурил. Небрежно швырнув зажигалку на стол, шумно выдохнул:
– Вот такая, мужики, херня.
Несколько секунд длилась пауза, первым высказался Николай Норкин:
– Если был бы тяжело ранен, «душки» его там бы и добили. Не любят они возиться с некондицией, а раз не нашли, значит, «чебуреки» уволокли в горы. – Говорил он глухим и одновременно будничным голосом. Неоднократное посещение чеченской преисподней кого угодно сделает толстокожим, как слон, если, конечно, за это время психика не поедет. – Контрактников они тянут за собой по одной причине – чтобы в каком-нибудь ауле устроить показательную казнь.
– Он срочник, ефрейтор сраный, – глубоко затянувшись, с горечью произнес Лацюк.
– Звание значения не имеет. Срочников они, как правило, в рабы загоняют. – Норкин протянул руку и сгреб со стола зажигалку, повертел в руке, будто видел впервые. – В том диком краю раб не только дармовая рабочая сила, но еще и хорошее вложение капитала. Раба можно обменять, а можно и продать. Так что есть шанс Лешку вернуть домой.
– Шанс есть, – раздраженно закивал Валерий, со злостью вминая окурок в дно пепельницы, – только вот не знаю, как им воспользоваться. В газету дать, что ли, объявление: «Куплю раба, взятого в плен под Урус-Мартаном?» Так, что ли?
Норкин лишь неопределенно пожал плечами, дескать, что знал, то и рассказал, а строить планы или озвучивать догадки – это уже не его амплуа.
– Слышь, Лоцман, а чего бы тебе не обратиться к нашему Барину, у него ведь совместный бизнес с чеченом, Шайтан, кажется, его кличут, – перехватил эстафету мозгового штурма Серафимов. Как заместитель начальника вневедомственной охраны, он хорошо разбирался в сферах городского бизнеса.
– Думаешь, этот Шайтан может быть знаком с боевиками, воюющими в горах?
– А то, республика-то маленькая, – уверенно произнес Семафор. – Это как большая деревня, если ты кого-то не знаешь, то кто-то из твоих родных или знакомых знает. Так, Кела?
– Именно, – поддержал приятеля омоновец.
– Короче, Валера, сможешь договориться с Шайтаном, значит, выйдешь и на работорговцев. А уже потом снова встретимся и будем решать, как действовать.
Никто из «волонтеров» возражать не стал…
Утром следующего дня майор Лацюк уже сидел в приемной городского прокурора. Глава надзирающего за законностью органа Игорь Максимович Афиногенов, пятидесятилетний, высокий, грузный мужчина, с большим куполообразном животом и густыми черными с проседью волосами, одетый в синюю прокурорскую форму, смотрелся, что называется, монументально. Почти как статуя Фемиды. Да и голос у городского прокурора был под стать фактуре, хозяйский, громогласный. За весь этот набор окружающие и прозвали Афиногенова Барин.
Валерий в прошлом году наблюдал, как прокурор в расстегнутой шинели, слегка подшофе, выйдя на крыльцо ресторана «Валдай», позвал своего водителя, который в новеньком с «нуля» «Вольво» томился на стоянке. Казалось, что где-то поблизости загрохотала иерихонская труба:
– Извозчик!!! – Лоцман тогда удивился точности формулировки народной молвы: «Ну, вылитый барин».
В это вовсе не доброе для него утро майор с особым нетерпением ждал приезда прокурора, он третий день не мог спокойно спать, слыша за стеной безутешные причитания матери. Да и сам весь измотался от неизвестности.
Валерий метался из угла в угол, то и дело бросая беглые взгляды на блестящие жидкие обои, которыми были равномерно покрыты стены приемной, на дорогую офисную мебель и на секретаршу, которая могла бы на раз-два составить конкуренцию всем «мискам» красоты.
Секретарь городского прокурора была не только фантастически сексапильной, но и умной (постель постелью, а на ответственной работе в тебе все же больше ценят профессионализм). «Маятник» Лацюка ее раздражал, но ссориться с начальником уголовного розыска было рискованно, в конце концов, это гора с горой не сходится, а вот человек с человеком…
Сексапильная блондинка сидела, уставившись в монитор компьютера, лениво постукивала наманикюренными пальчиками по клавишам, пытаясь таким образом обозначить рабочий процесс. Что-то ей подсказывало, что назревает нешуточный скандал, свидетелем которого до боли внизу живота она не хотела быть.
– Валерий Михайлович? – В приемную ввалился Афиногенов, и сразу же в помещении стало тесно. – Какими судьбами в такую рань?
– Доброе утро, Игорь Максимович, есть разговор. Серьезный разговор, – короткими фразами раздельно выпалил Лоцман.
– Ну, раз так, проходи, – прокурор распахнул дверь и сделал приглашающий жест рукой.
Кабинет был обставлен с роскошью на несколько порядков выше приемной. Одним словом, Барин.
– Присаживайся, – бросил прокурор, на ходу снимая форменную шинель. – Чай, кофе? Покрепче не предлагаю, рабочий день только начался.
– Да нет, спасибо, – отказался майор и, откинув полы своего щегольского демисезонного пальто, бесцеремонно занял кресло рядом с рабочим столом хозяина кабинета.
– Так какие у тебя проблемы? – Повесив шинель на плечики, прокурор водрузил свое седалище в кресло, металл с пластиком жалобно застонали под тяжестью полутора центнеров.
– У меня… личное… – начал было Валерий, но Барин его бесцеремонно перебил:
– Это все мелочи, которые меня не интересуют. Давай суть.
– Суть? Пожалуйста, – выдохнул Лоцман. – Дело касается того, что вы, Игорь Максимович, через свою дочь владеете портовой контейнерной площадкой на партнерских правах с неким господином Бекешевым Русланом Алиевичем, в определенных кругах известным как Шайтан…
– Что?! Щенок!!! Ты собираешься меня шантажировать?! – приподнявшись в кресле, заорал прокурор
