Гигант медленно шел впереди, вяло, даже лениво переваливаясь из стороны в сторону, демонстрируя всем своим видом полную беспечность.
Наконец они миновали последний двор, обнесенный полуметровой оградой, как и все вокруг выложенной из кусков горной породы. Первое, что бросилось в глаза Лацюку, это небольшая поляна, заполненная боевиками. Все в одинаковом зелено-коричневом камуфляже, как оловянные солдатики, отличались лишь головными уборами, на ком-то были зеленые береты или плоские блины «паншерок», но в основном преобладали разных расцветок банданы. Обвешанные оружием боевики настороженно наблюдали за приближением кяфиров.
Среди чеченцев Валерий увидел пленных солдат, стоящих на коленях с заведенными за спины руками. Вместе с братом их было шестеро. Все, кроме Алексея, были изможденными, на лицах запекшаяся кровь, следы побоев, рваные, окровавленные лохмотья на тощих телах. Они больше напоминали живых мертвецов, нежели реальных людей. Только младший Лоцман был похож на человека.
Навстречу бородатому гиганту шагнул высокий, худощавый чеченец. Камуфляжная форма ладно сидела на его атлетической фигуре, затянутый ремнями, он смотрелся не как боевик, а эдаким мачо в костюме милитари, даже щетина на лице выглядела не натуральной, а какой-то рафинированной.
– Оружие есть? – жестом остановив милиционеров, спросил чеченец.
– Есть, – за всех ответил Валерий.
– Сдайте, как говорится, от греха подальше, – губы боевика мягко дрогнули, изображая практически дружелюбную улыбку.
Лацюк запустил руку под полу куртки и, расстегнув клапан кобуры, вытащил «ТТ». Подбросив пистолет, проворно ухватил его за ствол и протянул рукояткой вперед. Спутники майора тоже достали свое оружие.
Чеченец, зажав в ладони стволы трех пистолетов, криво усмехнулся:
– Надеюсь, больше оружия у вас нет. А то как бы не произошло чего непоправимого.
– Мы достаточно взрослые, чтобы отдавать отчет своим действиям, – деревянным языком произнес Валерий, стараясь сохранять видимость спокойствия.
– Отлично. Давайте знакомиться. Меня называют Кошмаром.
– Такой страшный? – подал голос из-за спины Лоцмана Олег Серафимов.
– Нет, просто для ваших военных я настоящий Кошмар. Даже после того, как они вернутся в свои дома, их еще долго будут мучить воспоминания обо мне.
Хотя эта фраза была произнесена с присущим горцам пафосом, «волонтеры» ощутили нешуточную угрозу, исходящую от чеченца.
– И еще, – продолжил Кошмар, – наш командир Абу, несмотря на то, что по национальности вайнах, русского языка совершенно не знает, всю жизнь провел в Иордании. Дослужился до унтер-офицера коммандос. Я буду переводить, а вы постарайтесь ему не дерзить, чтобы вернуться домой целиком, а не по частям.
Комментарии к подобному заявлению были излишними. Кошмар, размахивая рукой с зажатыми в ней пистолетами, круто развернулся и направился к столпившимся в стороне боевикам.
«Густо стоят, – отметил про себя Валерий. – Вот бы сейчас накрыть их кассетной бомбой, ни одна падла не ушла бы». Хотя прекрасно понимал, что в этом случае в живых не осталось бы ни одной души, но сейчас это было несущественно.
Кошмар подошел к невысокому плотному мужчине, который издалека казался квадратным, – мощный продолговатый череп был буквально насажен на плечи. Подбородок прикрывала аккуратно подстриженная борода, а голову венчал оливкового цвета берет с эмблемой иорданских диверсантов. Через могучую грудь наискось тянулся кожаный ремешок, прикрепленный к деревянной кобуре допотопного «маузера».
«Наверное, с этим стволом еще его предки разбойничали в здешних краях», – разглядывая полевого командира, насмешливо подумал Лоцман.
Абу сурово оглядел стоявших перед ним милиционеров, потом что-то проговорил на незнакомом «волонтерам» языке.
– Деньги привезли? – перевел Кошмар. – Давай сюда.
Лацюк запустил руку под куртку и, выдернув оттуда широкий пояс, в кармашки которого были уложены тугие пачки долларов, небрежно швырнул его к ногам чеченцев. Кошмар с ловкостью подхватил деньги и продемонстрировал полевому командиру, тот даже не взглянул на них. Лишь дернул головой, и его помощник тут же забросил пояс на плечо.
Валерий понял, что деньги не имели особого значения для боевиков. Их приезд в горы имел другую цель, какую? Неожиданно он вспомнил последний разговор с прокурором Афиногеновым. «Шайтан за свою помощь потребует не деньги или услуги, душу твою возьмет».
– Выкуп вы получили, я могу забрать брата? – бесстрашно глядя в упор на Кошмара, спросил Лацюк.
– Можешь, – важно кивнул чеченец, в его темных бездонных глазах лишь на мгновение промелькнул огонек волчьего коварства. – Вы уйдете, только оставите для начала свои автографы.
– Какие еще автографы? – насторожился майор.
– А ты что, мент, думал, вас сюда привезли и чистенькими отпустят обратно, чтоб вы из себя героев мнили? Не выйдет, грязный гяур, у нас, как в любом приличном заведении, вход – рубль, выход – два. И не иначе.
– И какая будет плата за выход?
– Обычная, – Кошмар с равнодушным видом сдвинул плечами, его даже немного расстроило, что «гости» не выпендриваются, не пытаются права качать. Чеченец указал на стоящих на коленях солдат. – Вон, видишь тех чушкарей? Вас четверо, их пятеро, есть шанс одному сделать ценный подарок – жизнь. Мне все равно, кто это будет. Вам решать.
– Ты что, и брата моего хочешь кровью повязать? – заскрежетал зубами Валерий.
– А ты надеешься, что он выйдет чистеньким? Нет, – Кошмар покачал головой, – все хлебнете крови, либо чужой, либо своей.
– Вот сука, – не удержался Семафор. Теперь всем стало ясно: они угодили в хорошо спланированную западню, из которой есть всего два выхода – либо выполнить условия боевиков, либо умереть. И, скорее всего, эта смерть не будет милосердной и безболезненной.
Стоящий позади офицеров Семен Дудиков мгновенно сообразил, что может произойти в ближайшие минуты. И Лацюк, и Серафимов были готовы умереть на месте, лишь бы не окропить руки кровью своих соотечественников.
– Здесь один патрон, – Кошмар демонстративно медленно достал из кармана камуфляжных штанов видавший виды пистолет Макарова. От времени воронение местами облупилось и ссыпалось с металла, рукоятка с пластмассовыми «щечками» была перемотана синей изолентой. – Каждый из вас может подарить одному из обреченных легкую смерть.
Ни Лоцман, ни Семафор не издали ни звука, просто стояли, будто оцепенев, ссутулившись и втянув головы в плечи, напоминая двух загнанных и ощетинившихся псов.
«Еще минута, и они нас пустят в расход. Тут же, не сходя с места», – тревожно подумал Семен, и в его висках застучала кровь. Это он понял своим простым, не замороченным крестьянским умом, не признающим идеалов и принципов, понимающим лишь одно: выгодно или нет. Теперь секундная задержка могла стоить жизни всем троим, а умирать он не собирался. По крайней мере сейчас. Убивать сын доярки и механизатора не боялся, уже в шесть лет он ловил кур и без страха рубил им головы. В десять «приговаривал» кроликов и сдирал с них шкуры. А в пятнадцать на первых порах помогал, а после сам колол и освежевывал свиней. Убийство для него было делом привычным. Оставался лишь моральный аспект, эту заразу рано или поздно подхватывают все, кто попадает в город. «Как же это можно убивать своих? – размышлял про себя Янки. – А тех бандюков, которых мы мочили при переделе Комсомольска, разве они были не свои? Но тогда на кон были поставлены деньги, а сейчас куда больше – жизнь…»
– Неужели у доблестных ментов поубавилось храбрости? – насмешливо спросил Кошмар, явно бравируя своим превосходством. – Или, может, ее никогда и не было?
Оба офицера промолчали, не решаясь на какие-то действия. И, прежде чем чеченец замолчал, к нему навстречу шагнул Дудиков.
