открылись несогласия. Еще из Константинополя и тот, и другой посылали послов к тверскому епископу, требуя церковной дани; по приезде же их в Россию»сотворися положительный мятеж во святительстве». Алексий был принят в Москве, а Роман — в Литве и Волыни, но так как пределы их митрополий не были определены, то оба претендовали на подчинение себе всех русских епархий. Это заставило патриарха созвать в Константинополе собор (1356 г.), который и постановил: Алексию считаться митрополитом Киева и всей России, а Роману — литовским, последнему иметь под своей властью епархии литовские и Волынские, а кафедру — в Новгороде Литовском. Но Роман и после того продолжал врываться в пределы киевской митрополии, производить там поборы, мятежи и даже кровопролитие. Чтобы усмирить его, патриарх уступил ему еще Брянскую епархию; но это не удовлетворило Романа. Поэтому патриарх нарядил следствие над действиями Романа. Однако Роман не дожил до его окончания (1361 г.) [387]. Алексий тогда сделался митрополитом всея России. Но Ольгерд не мог смириться с ним. Он препятствовал ему объезжать юго–западные епархии и раз даже схватил и ограбил его свиту, самого его заключил в тюрьму и, может быть, умертвил бы, если бы тот не ушел тайно [388]. Во вражде к митрополиту Алексию сходился с Ольгердом его шурин, тверской князь Михаил Александрович, боровшийся с Москвой. Оба они отправили на митрополита жалобы к константинопольскому патриарху. Ольгерд писал, что Алексий совсем не посещает южной России; а Михаил Тверской — что будто бы по коварству Алексия великий князь Московский держал его в тюрьме (1368 г.). Патриарх уговаривал Алексия помириться с князьями и посещать литовские епархии, подобные же примирительные письма писал и к Ольгерду; но ничто не помогало; Ольгерд к прежним жалобам прилагал еще новые, обвиняя Алексия в том, что он будто бы принимает к себе и освобождает от присяги литовских перебежчиков,«благословляет москвитян на пролитие крови», в заключение же решительно требовал:«Дай нам другого митрополита на Киев, на Смоленск, на Тверь, и Малую Россию, на Новосиль, на Нижний Новгород» — т. е. на земли литовские и те из русских, которые были недовольны Москвой и митрополитом Алексием (1371 г.) [389]. В то же время и с подобным же требованием обратился к константинопольскому патриарху еще польский король Казимир III, в.^1 девший многими волынскими областями и Галицией. Он даже отправил за митрополичьим саном епископа Антония с согласия князей и бояр волынских. Патриарх должен был уступить и рукоположить Антония в галицкого митрополита с подчинением ему Владимиро–Волынской, Перемышльской и Галицкой епархий (1371 г.) [390]. Скоро (1373 г.) было сдвинуто вперед и по жалобам Ольгерда на митрополита Алексия. Патриарх (Филофей) для расследования дела отправил в Росию инока Киприана, родом серба. Тот явился к митрополиту Алексию, лестью снискал к себе его расположение и уговорил не беспокоиться и обещал за него ходатайствовать перед патриаохом; а между тем втайне стремился сесть на его место; для этого по из Москвы заручился расположением Ольгерда и других князей, приготовил ложные обвинения на Алексия, от лица литовских князей сам грамоты с просьбой поставить для них митрополитом Киприана, с угрозой в противном случае отдаться римскому престолу, и отправился в Константинополь. Патриарх и на этот раз уступил: Киприан (1376 г.) сделан был митрополитом киевским и литовским, с правом на всю Россию после смерти Алексия. Таким образом, на Руси появились одновременно три митрополита: Алексий, Антоний и Киприан и три кафедры: в Москве, Галиче и Киеве [391]. Киприан, управляя литовскими и южнорусскими епархиями, не хотел, однако, этим удовлетвориться: он домогался низложения митрополита Алексия и объявлял о себе, что его патриарх благословил на всерооссийскую митрополию Но замысел не удавался. В Москве, с целью охранить северо– восточную митрополию от Киприана, еще при жизни святого Алексия был избран преемником ему архимандрит Митяй (Михаил), духовник великого князя Димитрия Донского; а по смерти Алексия получены были от патриарха грамоты, где он требовал, чтобы никоим образом не принимали в Москве Киприана, и предоставлял митрополичьи права Митяю. Этот последний действительно стал пользоваться своими правами еще до рукоположения и своей энергичной деятельностью возбудил против себя сильное недовольство в духовенстве. Киприан задумал воспользоваться этим. Торжественно с большой свитой он приехал в Москву, но после ругательств, насмешек и насилий был позорно выпровожен отсюда (1378 г.). Митяй с огромной свитой и с бланками, скрепленными княжеской печатью, отправился за рукоположением в Константинополь, но по дороге помер. Свита избрала на его место архимандрита Пимена, на одном из бланков написала акт об его избрании и путем подкупов добилась его рукоположения (1380 г.). Киприан был лишен киевской и всея России кафедры и получил себе лишь Литву и Малую Россию. Когда в Москве узнали о поставлении Пимена, великий князь сказал:«Я не посылал Пимена ставиться в митрополиты… Пимена я не принимаю и видеть его не хочу»и послал звать в Москву Киприана. Тот явился и торжественно вступил на кафедру; Пимен же был схвачен на дороге и вместе со своей свитой посажен в монастырское заключение (1381 г.). Но, впрочем, и Киприан недолго пользовался расположением великого князя. С одной стороны, грамоты патриарха за Пимена, с другой — побег Киприана в Тверь во время нашествия Тохтамыша на Москву настроили великого князя против Киприана, и он решиельно объявил ему, что не хочет его на митрополии терпеть (1382 г.). Был позван и с почетом принят митрополит Пимен. Но и этот не мог утвердиться на кафедре. Через несколько месяцев был избран кандидатом на его место Дионисий епископ Суздальский, отправлен в Константинополь, где и получил там благословение от патриарха. Не пришлось, однако, ему сесть на московской митрополии: по дороге он был захвачен киевским князем Владимиром Ольгердовичем и умер в заключении (1385г.). Положение Пимена, ввиду враждебного отношения к нему великого князя, было очень плохо — его осудил даже на низложение Константинопольский собор. После его смерти последовавшей вслед за этим, Киприан возвратился в Москву и получил такую грамоту от Константинопольского собора и патриарха:«Настоящим сипа, дальным деянием постановляем, чтобы митрополитом киевским и всея России, и был и назывался кир Киприан, который до конца своей жизни да заведываб1. ею и всеми областями ея… И все после него митрополиты всея России да такими же, наследуя один после смерти другого. И это да сохранится нерушимо отныне впредь во все веки… И никогда да не нарушится настоящее деяние и постановление ни нами, ни преемниками нашими, ибо опытом удостоверились мы в том, как велико зло — разделение и раздробление на части всей Церкви и как велико добро иметь одного митрополита в целой этой епархии» [392]. Под властью Киприана объединились московская и киевская митрополии. Только Галицкая и Перемышльская епархии, бывшие под властью Польши, не входили в состав русской митрополии [393]. Еще при жизни Киприана был назначен ему преемник, Фотий, с правом на всю Россию и действительно по смерти Киприана (1406 г.) был рукоположен в митрополита киевского и всея России (1408 г.). Но как при рукоположении его, так и после дело не обошлось без попыток к отделению южной митрополии. Узнав о смерти Киприана, литовский князь Витовт послал к патриарху полоцкого епископа Феодосия с просьбою:«Поставьте его нам митрополитом, чтобы он сидел на столе киевской митрополии». Патриарх (Матфей) не исполнил просьбы. Витовт временно согласился принять Фотия, но под условием, чтоб тот жил в Киеве. Когда же, полгода просидев здесь, он ушел в 1410 году в Москву, Витовт опять стал подумывать об отделении южной митрополии. И вот в 1414 году, вместе с подручными ему князьями, он отказал Фотию в управлении литовскими епархиями, послал в Константинополь жалобу на него и просил поставить митрополитом серба Григория Цамблака, или Семивлаха, племянника Киприанова. Получив и на этот раз отказ со стороны патриарха, Витовт созвал в Новгород–ке Литовском собор из духовных лиц, и те после колебаний решили просить патриарха о том же; но, видя медлительность патриарха, сами 15 ноября 1416 года рукоположили себе митрополита Григория Цамблака, подчинив ему семь епархий: Полоцкую, Черниговскую, Луцкую, Владимиро–Волынскую, Смоленскую, Холмскую и Туровскую [394]. Как собор, так и Витовт в своих грамотах старались оправдать свой поступок указанием на церковные каноны, позволяющие собору епископов рукополагать митрополита, на бывшие случаи такого рукоположения в России, Болгарии и Сербии, на мзду, на которой поставляются в Константинополе русские митрополиты и которая приводит к неурядицам в церковной жизни. Как ни старался митрополит Фотий уничтожить состоявшееся разделение русской митрополии, он не мог этого сделать до самой смерти Григория (1419 г.). Только тогда он помирился с Витовтом и временно объединил обе митрополии под своей властью. После его смерти (1430 г.), хотя в Москве нарекли митрополитом рязанского епископа Иону, однако из Константинополя пришел с патриаршей грамотой новый митрополит, бывший смоленский епископ Герасим, поставленный не только для Литвы, но для всей России (1433 г.), и, сев на смоленской кафедре, стал править Русской Церковью как митрополит. Впрочем, скоро (1435 г.) он был сожжен литовским князем Свидригайлом. На его место прибыл
