вызов как начинающему и неопытному игроку и забавлялась с ним из чисто спортивного интереса!
— Если ты продолжаешь настаивать на нашей свадьбе, я сделаю твою жизнь адом, — пригрозила Тори.
— Ты и так уже сделала, — помрачнел он, — я предпочел оказаться дома больным в постели.
— Предпочел бы, — поправила она его. — Сослагательное наклонение.
— Нет, страдательное наклонение. Ты меня до этого довела. — Он замолчал, потому что Вонг с полным подносом еды стучался в дверь, тем самым прервав их спор.
— Фасоли нет, — улыбнулся китаец, указывая на забитый до краев поднос.
Тори решила прекратить спор ради удовлетворения своего аппетита. Ей надо было питать свои разочарования, и она питала их до тех пор, пока чуть не лопнула от сытости. Сочный кусок мяса и жареная картошка были просто восхитительны.
Она жадно поглощала пищу, не обращая внимания на Дру, и подшучивала над Вонгом, над его поездкой в Америку, цыганской жизнью, с вечными скитаниями от одного золотого прииска к другому. Вонг поведал ей, что около года работал в Сан-Франциско в прачечной, которой владел его родственник, а затем ему удалось открыть свое дело на заброшенных золотоносных участках. На ломаном английском Вонг рассказал, как вмешался Дру, когда пьяные старатели пытались обмануть Вонга и не заплатить ему, утверждая, что его работа некачественна. Когда он не поддался, они выволокли его на улицу, чтобы высечь. Вонг пожаловался, что китайцы считаются людьми второго сорта, и он был не единственным пострадавшим от жестокости старателей. Дру появился вовремя и выхватил кнут у одного из мерзавцев, уже успевшего один раз ударить Вонга. Шрам на спине китайца напоминает постоянно о том, как Дру спас ему жизнь.
— Мистер Сарриван очень хороший человек, — сказал в заключение Вонг. — Вам очень повезло, что он будет вашим мужем.
— Это уж точно, черт меня возьми. — Тори изобразила саркастическую ухмылку. — Я бы предпочла, чтобы меня выпороли.
Разящий сарказм Тори был плохо воспринят. Дру, сжав зубы, теребил свой серебряный брелок, сдавливая его так, словно это была тонкая шея Тори. Все из-за его покладистости! Если бы он сидел дома, не влип бы в историю с этой бабой, которая не может вернуться в Чикаго и, вероятно, никогда не приспособится к жизни в Вирджиния-сити.
После трапезы Дру велел Тори переодеться, пока они с Вонгом побудут снаружи за дверью. Она мылась и переодевалась, а Дру перетряхивал свой багаж, отданный на хранение Вонгу. Найдя костюм, приличествующий жениху, он вышел в холл показаться своей строптивой невесте.
Взгляд Тори выразил восхищение, когда она увидела чудно сидящие на нем черную куртку и бриджи, в которые облачился Дру. Хотя он невозможный человек, в хорошо организованной жизни которого нет места любви, но когда он хочет произвести впечатление на женщину, надо сказать, ему это удается. Дру выглядел весьма привлекательно: черные волосы, голубые глаза и атлетическое телосложение. Под внешним лоском скрывалась могучая и предприимчивая личность, человек, похитивший ее невинность и сердце, хотя она никогда больше не скажет об этом вслух. У Дру было все, что она мечтала найти в муже. Он имел только два, но простительных недостатка — не любил ее и не нуждался в ней. У него в сердце было место для любви к бродячим собакам, несчастным китайцам, безнадежным делам, он имел чувство долга перед своими друзьями и семьей. Он имел более чем достаточно, и Тори никогда не будет играть значительной роли в жизни Дру, даже если станет его женой.
Тори, напротив, провела жизнь в тепличных условиях, ей говорили, что и как надо делать. И теперь, изведав независимость, она не хотела, чтобы кто-то вновь обрел власть над ней. А с таким самолюбивым человеком, как Дру, они были обречены на постоянные стычки.
Этот брак мне не подходит, рассуждала про себя Тори, суетясь в холле, подгоняемая Вонгом и Дру. Рано или поздно ее любовь к Дру увянет и умрет, потому что он не сможет удержать ее. Они возненавидят друг друга, и даже страсть, разгоревшаяся между ними, не сможет спасти их брак. Если Дру не сможет предложить ей своего сердца, их семейная жизнь будет обречена на неудачу. Тори чуть было не вступила в брак без любви с Хубертом, и ей не хотелось ошибиться еще раз.
Не успела Тори опомниться, как уже стояла рядом с Дру в мэрии, а мировой судья барабанил традиционные слова, которые он, очевидно, повторял уже не одну сотню раз до этого. Церемония прошла довольно быстро и безболезненно, за исключением момента, когда она отказалась повторить слова клятвы и Дру чуть не вывихнул ей руку.
Когда Вонг поклонился и поздравил их. Тори заставила себя улыбнуться. Показная вежливость и приличие лучше всего скрывали ее настроение. Она совсем не была счастлива, зная, что находится в конце длинного списка благородных дел Дру.
Остаток дня они провели, покупая Тори обновки. Им предстояло путешествие в фургоне через Орегон и Бозмэн-Трэйл в Вирджиния-сити. Тори тщательно выбирала платья, и ее очень раздражало, что теперь Дру платил за каждое ее приобретение. “Исполняет одну из своих обязанностей перед женой”, — думала она тоскливо.
— Будь добра, покупай то, что тебе нравится, — проворчал Дру, заметив, как Тори присмотрела себе голубое сатиновое платье, но тут же повесила его обратно на вешалку, взглянув на цену. — Хотя я и не так богат, как твой отчим, но я и не нищий.
— До тех пор, пока я не найду работу и не смогу сама платить за свои платья, я не коснусь твоих денег, разве только не возникнет крайняя необходимость, — твердо заявила Тори.
— Работу? — недоверчиво воскликнул Дру.
— Не думаешь ли ты, что я всю жизнь только и буду делать, что слоняться вокруг твоего дома? — уколола она. — У тебя есть Вонг для исполнения лакейских обязанностей. Почему я все должна делать?
Он обворожительно улыбнулся уголками рта.
— Вонг не может выполнять все, что мне нужно, Чикаго…
Эти слова показались ей неуместными и привели ее в ужасное раздражение. Ведь он лишний раз подтвердил, что она будет полностью зависеть от него.
Тори схватила четыре самых дорогих платья и швырнула их на прилавок. Черт бы его побрал! Он дорого заплатит за свои слова. В этот момент Тори увидела у прилавка три тончайших халата, более подходящих для проститутки. Раз уж ей уготована именно такая роль в жизни, она должна посмотреть на них повнимательнее. Будь он трижды проклят!
Дру с улыбкой наблюдал, как Тори мечется по магазину, скупая тряпки. Его слова достигли желаемого результата. Он сумел разозлить ее как следует. Вначале она не желала тратить деньги, несмотря на все его уговоры. Она была чертовски сумасбродной, но все-таки наконец купила несколько платьев, якобы на свои деньги.
Когда они вышли на улицу, Дру хотел было взять ее под руку, но она отпрянула, как ужаленная.
— Не прикасайся ко мне до наступления ночи, когда я буду обязана удовлетворить твою похоть, — ядовито прошипела она.
Дру предоставил ей бушевать, шествуя впереди него. Боже, она превратилась в ураган! Она отыгрывается за те годы, когда ей приходилось держать свой норов в узде. Дру удалось заставить ее делать то, что ему необходимо, но он уже понял, что заплатил за это слишком дорого. На каждом шагу она будет злобствовать и делать все ему назло — он уже предчувствовал это.
Черт возьми, почему она превратила свадьбу в неприятность? Она ведь неглупа, могла бы понять, что лучшего выбора ни у нее, ни у него нет. Почему тогда она недовольна таким ходом вещей? Боже мой, она была согласна на брак без любви с Хубертом, а за Дру выйти не хотела. Что ей еще надо? Они нравятся друг другу и их близость доставила им такую радость, какую некоторые супружеские пары не испытывали ни разу в жизни. Он готов исполнять любое ее желание. Если она захочет, то может некоторое время погостить у своего отца. Если ей не хватает развлечений, он может водить ее в театр в Вирджиния-сити. Господи, не в тюрьму же она пошла! Ведь могло быть гораздо хуже. Тори могла выйти замуж за Хуберта Фрезье-младшего, содержащего двух любовниц. Боже, неужели она считает, что он хуже Хуберта? “Да, так оно и есть”, — решил Дру, когда Тори сверкнула на него глазами, как на волка, только что выскочившего из чащи.
Глава 16
И началась война нервов. В присутствии Вонга Тори была холодно вежлива, а наедине с Дру как
