она.
— В прошлом — да, — признался Дру, — но не после того, как я встретил тебя, и в этом — Бог свидетель!
— Почему это лжецы всегда готовы клясться на Библии и призывать громы и молнии в подтверждение своих лживых клятв? — вопрошала она во всеуслышание, безуспешно пытаясь вырваться. Но в его объятиях она была как в капкане.
— Я не лгу, — возразил он.
— Я поверю тебе, когда Сахара превратится в ледник, — фыркнула Тори.
Разъяренный Дру втащил ее на сиденье и сам уселся рядом, прежде чем она смогла выскочить с другой стороны.
— Черт побери, Чикаго, как вбить в твою глупую голову, что мне никто, кроме тебя, не нужен? Если мне не веришь, спроси Вонга, бродил ли я по городу, когда ты была у Калеба.
— Вонг будет защищать тебя до последнего дыхания, сколько бы грехов ты ни совершил, — горько сказала Тори. — Он молится на землю, на которой ты грешишь.
— А я молюсь на землю, где ты стоишь, — проворчал он недовольно, что не вязалось с его словами.
— Еще бы, — усмехнулась она, подпрыгивая на сиденье, когда экипаж дернулся на повороте, уносясь в темноту, — поэтому-то я и чувствую себя такой желанной, как чирей на голой…
— Какого черта, Чикаго! — оборвал ее Дру. — Ты просто смешна, но если бы ты успокоилась, то поняла бы, что это нарочно подстроили, чтобы нас поссорить.
— Ну, так все удалось, и не было подстроено, это доказал Джон Генри, — прошипела она.
Бормоча что-то себе под нос, Дру погонял лошадей. Черт, а ведь какие были виды на этот вечер! Теперь мечты растаяли, как дым. Тори вне себя, зла на весь мир, а ему остается только защищаться от грязной лжи, приведшей ее в такое состояние. Когда он узнает, кто подбил этих поганых баб, он навсегда отобьет у виновного или виновных охоту шутить подобным образом.
Тайрон злорадно улыбался, глядя, как Дру и его наглая жена несутся по дороге, поднимая пыль. Ему удалось испортить Салливанам свадебное торжество, а в запасе у него было еще много всяких гадостей. Они не раз пожалеют, что связались с ним.
Пока Тайрон торжествовал, Дюк стоял в темноте, глядя вслед уезжающей Тори. Ох, как ему хотелось сломить эту суку. Их столкновение разожгло его жажду мести. Если представится случай, он разделается с ней.
— Пошли за Кларком Расселом и Сэмом Разером, — потребовал Тайрон, прерывая его злобные размышления. — Дру со своей новобрачной начали понимать, что такое тревога.
— Сами посылайте, — огрызнулся Дюк, — я вам не лакей.
Тайрон прикусил зубами сигару и сверкнул глазами на непокорного телохранителя.
— Я плачу за исполнение моих приказов, — резко ответил он.
Наглость Тайрона злила Дюка. Тайрон считает себя всемогущим, но ведь это Дюк делает грязную и опасную работу, а тот подсчитывает прибыли. Дюк сыт по горло выполнением приказов.
— Вы платите мне за стрельбу и охоту за вашими жертвами, — мрачно поправил он. — А если считаете, что без меня легко обойтись, — попробуйте. Не так уж это просто. Даже Сэм и Кларк не желают грабить и убивать старателей, которые, по вашему мнению, надувают вас с золотом.
Без меня вы как пустой мешок. Всякий умеет приказывать, но выполняю-то приказы я.
Тайрон отскочил, как кобра, и злобно поглядел в темные холодные глаза Дюка.
— Когда я подобрал тебя, ты был всего-навсего мелким воришкой, у которого не хватало мозгов не попадаться. Не забывай, кому ты всем обязан, — презрительно бросил Тайрон.
— А вы не забывайте, кому вы всем обязаны, Уэбстер, — отпарировал Дюк. — Без меня вы были бы просто болтуном со множеством идей, которые вам никогда не удалось бы выполнить.
Тайрон, разъярившись, дал Дюку пощечину и тут же пожалел об этом. Дюк был вспыльчив и не прощал ни оскорблений, ни ударов. А если бы Уэбстер знал, что Тори только что так завела Дюка, он не стал бы его сейчас бить.
Тайрон вскрикнул от боли, когда Дюк в ответ ударил его кулаком в живот.
— Я пришлю сюда Сэма и Кларка, потому что у меня свои счеты с этой привередливой сукой, — прорычал Дюк, пока Тайрон приходил в себя. — А если вам в другой раз понадобится мальчик на посылках, наймите его.
С этими словами Дюк исчез в темноте. Тайрон глухо ворчал, массируя ребра. Теперь еще надо что-то делать с Дюком Кендриком. Он недоволен своим положением. С этой мыслью Тайрон отправился в салун “Квин Хай” обдумать, как завладеть собственностью Флемминга и Салливана, а также, кем заменить наемника, взбунтовавшегося против его авторитета.
Глава 29
Невеселое возвращение на ранчо проходило с умопомрачительной скоростью, от которой у Тори захватывало дух. Ее качало из стороны в сторону на крутых поворотах и подбрасывало на выбоинах. Бешеная езда не давала разгореться ее тлеющему гневу. Дважды она чуть было не вылетела со своего места под ноги бешено мчащимся лошадям, и то, что она осталась жива после этой поездки, казалось ей просто чудом.
Едва экипаж со скрипом остановился, Дру соскочил на землю и сжал Тори в своих объятиях, чего ей меньше всего хотелось. Он втащил ее вверх по лестнице, втолкнул в спальню и, захлопнув дверь, свирепо уставился на разгневанную блондинку, чей ответный не менее свирепый взгляд метал молнии.
— Не понимаю, зачем эти бабы все это болтали, но они несли наглую ложь! — проговорил Дру с пылающим лицом. — У меня не было других женщин с тех пор, как я встретился с тобой. Черт меня подери, Чикаго, ты все еще столь наивна, что не понимаешь, когда мужик тобою очарован? И с какой стати я попрусь по бобы, если у меня дома бифштекс? Ну-ка ответь мне!
Если он хотел таким образом успокоить ее, то он просчитался! У Дру была скверная привычка говорить не то что надо. Так было всегда и, вероятно, всегда и будет. Он говорил об их браке, как о заказанном в харчевне обеде! У него начисто отсутствовали романтизм и сентиментальность, а между желать и любить лежит целая пропасть. Поэтому она не смогла с этим примириться. Мысль о том, что Дру ей неверен, разрывала сердце.
Тори стояла в спальне, опустошенная и несчастная. Ей хотелось верить тому, что Дру не предал ее, но без его признания в любви это не удавалось.
Хуберт не намеревался расставаться после брака с Тори со своими любовницами. Почему же она ожидала, что такой сильный самец, как Дру, оставит своих многочисленных обожательниц? Тори была готова не обращать внимания на неверность Хуберта, поскольку с самого начала не любила его. Но она не могла простить этого Дру. Хуберт не мог причинить ей боль, так как был совершенно безразличен, а к Дру она была слишком привязана, и его неверность заставляла ее страдать по-настоящему.
Чертыхаясь себе под нос. Тори яростно рылась в шкафу, отыскивая прозрачное неглиже, которое она приобрела в Каунсил-Блаф. Шагнув за ширму, она скинула платье и облачилась в это творение из паутины, которое имело глубокий вырез на груди и едва прикрывало округлости бедер. Выдернув шпильки из волос, она проскользнула через комнату, воображая себя одной из многих шлюх, с которыми Дру, несомненно, путался.
Подглядывавший Дру открыл рот, увидев наряд, который скорее соблазнял, чем что-либо скрывал. Поняв, что она привлекла внимание похотливого сатира, Тори предстала перед ним. Одной рукой она гладила себя по бедру, а другой — играла серебристой прядью, ниспадающей ей на плечо. Похлопав какое- то время глазами, она опустилась в обольстительной позе на кровать.
— Что тебе нравится, дорогой? — насмешливо промурлыкала она. — Ты мне об этом скажешь до или после того, как мы повозимся на простынях?
Немое рычание вырвалось из сжатых губ Дру.
— Брось, Чикаго. Из тебя никогда не выйдет проститутки.
Его замечание только подзадорило ее.
— Если у тебя есть деньжата, можешь делать все что угодно, — пробормотала она, закатывая глаза. — Смелее, мой мальчик! Не будь так застенчив. Ведь тебе же это не впервой. Бог знает, ты, наверное, провел
