– У вас, мисс Верс, вид маленькой девочки, которую застали в тот момент, когда она запустила руку в банку с вареньем. Может быть, вы испытываете слегка угрызения совести?
Презрение, пронизывающее голос Джеймса Логана, не снижало очарования его глубокого, ленивого тона. По причинам, которые она не смела даже начать постигать, Мелоди обнаружила, что ее внимание задерживается на вещах, совершенно не относящихся к предмету разговора, например, на маленьком надрезе, оставленном бритвой у него на подбородке. Это был единственный недочет на его в остальном безупречном лице. Сделанное наблюдение вызвало небольшое и абсолютно неуместное землетрясение у нее внутри где-то между сердцем и желудком.
– Были ли какие-либо более серьезные причины, которые привели вас сюда без приглашения? – спросила она колко. – Или вы пришли только для того, чтобы доставить мне новые неприятности?
Его колебания, неожиданная улыбка, ямочки на щеках, его прищуренные глаза, осененные такими ресницами, что Мелоди поклялась бы, что они фальшивые, если бы увидела их у женщины, – все это включило сигнал тревоги у нее в голове. Человек явно что-то задумал, и что бы это ни было, ничего хорошего ожидать не приходилось.
Логан уже приоткрыл рот, готовый ответить, когда раздался телефонный звонок. Мелоди была признательна неведомому спасителю даже за короткую паузу. Она сняла трубку.
Джеймс наблюдал за Мелоди, с неудовольствием воспринимая ее тонкую, непринужденную элегантность. Грациозно изогнутая рука на телефоне, угол поворота головы в момент, когда она слушала человека на другом конце провода, мелькание темной тени от ресниц на бледной нежной коже – эти вещи он предпочитал бы не замечать.
Хуже всего, что от нее так и несло деньгами. Такие богачки, легко относящиеся ко всему, обычно вызывали у него недоверие, так как слишком часто легкомыслие у них сочетается с нахальством. Но в то же время он не мог отделаться от впечатления, что Мелоди в чем-то непохожа на других. Что-то было в ней неуловимо свое. Не то, что полная невинность, и не совсем наивность и, уж конечно, совсем не простодушие. Здесь, пожалуй, точнее было бы говорить о таком качестве, как благородство, и, поняв это, он почувствовал себя первостатейным негодяем из-за своих планов в отношении нее.
Логан не желал, чтобы добрые намерения Мелоди растрогали его. Было целесообразнее возмущаться ее покровительственным вмешательством. Из-за Мелоди он против своего желания оказался в роли заботливого сына при отце, который никогда не соглашался, чтобы его обременяли родительские обязанности. Джеймс ненавидел лицемерие, двусмысленность возникшей ситуации, но что он мог сделать, чтобы не смириться с усилением магнетического влечения к виновнице происшествия?
Самым разумным было бы уйти из магазина и перепоручить все дела с Мелоди своему адвокату. Не было ни одной разумной причины лично противостоять ей и идти на дальнейшие контакты.
Но не успел он сделать и двух шагов к двери, как услышал, что она расстроено ахнула. Обернувшись, Логан заметил, как она двумя руками вцепилась в телефонную трубку и почти упала на стеклянный прилавок. Не требовалось быть ясновидцем, чтобы понять, что разговор вывел ее из равновесия.
Мелоди подняла глаза и посмотрела на него мрачным взглядом.
– Мистер Логан сейчас здесь, – сказала она в трубку, и Джеймс неожиданно почувствовал усилившееся сердцебиение.
– Кто это говорит? – спросил он.
– Лечащий врач вашего отца, – ответила она и протянула ему телефонную трубку. – Он уже целый час пытается вас разыскать.
Глава 3
Когда Джеймс взял трубку и назвал себя, рука его была уверенной, голос ровный. Он внимательно слушал, затем сказал:
– Понятно. Я сразу выезжаю.
– Ему хуже? – почти прошептала Мелоди. Джеймс повесил трубку, пожал плечами.
– Не спрашивайте у меня. Вы знаете этих медиков: они никогда не действуют в открытую и не скажут, что думают на самом деле. Им надо «посоветоваться» со мной относительно его лечения. Видимо, он не очень-то слушается их, чему я совершенно не удивляюсь. Я смогу узнать больше, наверное, в самой больнице.
Мелоди направилась в заднюю комнату за шубой и сумочкой.
– Подождите. Я еду с вами.
– Нет, вы со мной не поедете. Из больницы вам позвонили по единственной причине: они не смогли застать меня в отеле и решили, как оказалось правильно, что вы можете знать о моем местонахождении. Во всяком случае у вас есть свои дела. К тому же, кажется, пришли первые покупатели.
Он был прав. У нее брали на прокат костюмы для бал-маскарада, и теперь клиенты приходили, чтобы вернуть их назад.
– Но вы хоть позвоните мне и дадите знать, как дела у Сета? Ну, пожалуйста, прошу вас.
– Если хотите, – пожал он плечами в нетерпении. Мелоди знала: он предпочел бы забыть о ее существовании и согласился удовлетворить ее просьбу только потому, что хотел избежать новых препирательств с нею. Не пожелав сказать «до свидания», Логан пересек «деревенскую площадь», быстро пройдя своими длинными ногами расстояние до главного входа в дальнем конце Торгового ряда.
В то утро в бутик пришло много народу. Люди приносили взятые у нее костюмы, задерживались, чтобы перекинуться парой слов. Обычно январь в Порт-Армстронге – довольно спокойный месяц, и интерес, вызванный слухами о происшествии с Сетом Логаном. помноженными на новости о пресс-конференции и настроениях газетчиков, заглох бы уже на следующий день, случись это в разгар рождественских праздников.
– Вы были главной фигурой в одиннадцатичасовых известиях, – сообщила Мелоди одна из постоянных покупательниц незадолго до полудня. – Милая, вы меня потрясли! Неужели вы в самом деле приглашаете этих людей в свой магазин?
– К этому времени терпение Мелоди уже истощилось.
