Морган сел рядом с ней и обнял, чтобы успокоить:
— Эй, не надо так волноваться. Мы здесь, возможно, в большей безопасности, чем где-либо в другом месте.
— А как же Гас? И Педро?
Морган покачал головой:
— Думаю, они где-нибудь укрылись. Может быть, в доме есть погреб или что-нибудь в этом роде.
— Надеюсь, что это так, — сказала она, прижимаясь ближе к нему. Завывание ветра ужасающе усилилось. В нём появились какие-то потусторонние звуки, от которых кровь стыла в жилах, а тело покрывалось гусиной кожей. Тяжёлые стропила крыши над передней частью сарая сотрясались, словно они были тонкими прутьями. Оглушающие раскаты грома следовали один за другим. От непрерывных вспышек молний в сарае было ослепительно светло.
Хетер, взвизгнув от страха, ещё сильнее прижалась к Моргану, спрятав лицо у него на груди:
— О Морган! Держи меня крепче! Мне так страшно! Мы умрём?
— Я искренне надеюсь, что нет, дорогая, — сказал он, сжимая её в своих объятиях. — Хотя, если уж умирать, то лучшей смерти, чем обнимая тебя, я не могу придумать. — Он поднял пальцами её лицо и посмотрел ей в глаза. — И всё же мне ужасно не хочется покидать эту землю, не отведав на прощание твоих прелестей. Было бы просто несправедливо, если бы жизнь оборвалась на столь незаконченной ноте.
Она смотрела ему в глаза как загипнотизированная.
— Я понимаю, — пробормотала она. — Поцелуй меня, Морган, пожалуйста. Прижми меня к себе и не отпускай.
Морган с радостью выполнил её просьбу. Своим ртом он захватил её губы. Его поцелуй был горячим и возбуждающим. Их губы слились, дыхание смешалось. Повинуясь молчаливой просьбе, её губы раскрылись, их языки встретились в страстном поединке.
В её ушах раздавался оглушительный грохот, но были ли то раскаты грома или пульсация крови устремившейся в голову, Хетер не могла определить. Да ей и не было до этого никакого дела, так как руки Моргана ласкали её тело с головы до пят, разжигая в ней желание. Кончиками пальцев он слегка коснулся груди, и её приглушённый стон потерялся в глубине его рта.
Его губы на мгновение оставили её, чтобы тут же запечатлеть жадные поцелуи на лице и шее. Схватив острыми зубами мочку уха, он начал пощипывать её. От его тёплого и неровного дыхания она дико содрогалась. Язык его проник в глубину уха, возбуждая в маленькой раковине тепло страсти.
— Прости меня, Господи, но я хочу тебя, Хетер, — пробормотал он. — Хочу больше всего на свете. Больше жизни. Скажи мне, что ты тоже хочешь меня.
— Да, — шептала она, и её губы искали его.
Он снова властно завладел её ртом. Его руки возобновили исследование её тела с новой решимостью, смело овладевая грудями и их высокими заострёнными вершинами. Ей казалось, что молнии пронзают тело, оставляя её ослабевшей и податливой. Она нетерпеливо ёрзала в поисках… чего-то, чего сама не могла определить.
— Хорошо, дорогая, — прошептал он, схватив её и перенося в пустое стойло поблизости. — Я понимаю, милая. Я понимаю.
Он положил её на ложе из свежей соломы и опустился вслед за ней. Её руки потянулись к нему, её рот слепо искал его, ощущая странную пустоту без этой связи, которую он создал своим теплом и силой. Теперь её губы рванулись ему навстречу. Её язык бесстыдно проник в сладкую тёплую полость его рта, вкушая, дразня и возбуждая его свыше всякой меры, пока он тоже не задрожал от охватившего его желания.
Поглощённая его запахами, вкусами, огнём, Хетер не сознавала, что он расстегнул её блузку, обнажив перед своим жадным взглядом её почти не прикрытую грудь. Чтобы чувствовать себя удобнее во время дальней поездки на ранчо, она не надела корсет, оставив только нижнюю сорочку. Теперь этот единственный предмет туалета, украшенный кружевами, закрывал её груди от его взгляда. И то ненадолго.
Когда Морган начал спускать с её плеч узкие бретели, стягивая верх сорочки, Хетер слабо захныкала, сопротивляясь. Её руки поднялись в робкой попытке прикрыть полуобнажённую грудь.
— Нет, не прячься от меня, — пробормотал Морган умоляющим тоном. — Не стесняйся. Дай мне увидеть тебя, любимая. Дай мне коснуться тебя.
Как заколдованная, она не стала сопротивляться, поддавшись его нежным уговорам. Он держал её груди в тёплых, мозолистых ладонях, словно они были редчайшими ювелирными драгоценностями. Его бирюзовые глаза нетерпеливо засверкали, когда большие пальцы слегка затеребили поднявшиеся соски. Она содрогнулась от восторга и острого желания, пронзившего её тело от его прикосновения. Тихий стон вырвался из её уст.
— Ты так прекрасна. Такая мягкая и нежная. Твои груди напоминают мне два сладких шарика ванильного мороженого, украшенных наверху прекрасными клубничками. Я не могу дождаться того момента, когда отведаю их и втяну клубнички вместе с их сладостью в рот.
Он опустил тёмную голову, ртом нащупывая свою цель, а усами щекоча возбуждённое тело. Влажные губы сомкнулись на одной стоящей торчком вершине. Его язык касался её чувственными мазками, и Хетер чувствовала, как внутри у неё всё тает, плавится и кипит. Он глубоко всасывал, и тайное место, скрытое между её ног, становилось горячим и влажным, пульсируя с настойчивым желанием. Она громко стонала. Руки непроизвольно поднялись, чтобы схватить его голову, крепче прижать к груди и удержать в этом положении в бессознательных поисках восхитительных наслаждений, которыми он одаривал её.
Рукой он гладил её по пояснице и бедру в гипнотическом ритме, подготавливая к приёму этой новой ласки, перед тем как продвинуться ниже, туда, где его пальцы захватили подол юбки. Рука проскользнула под материю, лаская её ногу длинными, медленными движениями, поднимаясь всё выше и выше, охватывая бедро, чтобы помочь ей раздвинуть ноги.
— Морган? — вопросительно обратилась она к нему дрожащим голосом.
— Позволь мне касаться тебя, милая. Тебе будет очень хорошо, любимая. Очень, очень хорошо.
Говоря это, он ослабил завязки её штанишек и одним плавным движением снял их. Прежде чем она успела возразить, он снова принялся целовать её, одной рукой массируя грудь, а другой накрывая интимное возвышение. Проворные пальцы проникали все глубже, лаская скрытую там мягкую, бархатную щель. Ладонью он поглаживал маленький чувствительный бугорок, который являлся центром её женской страсти. Хетер резко вздрогнула, глубоко вздохнув.
— Спокойно, любимая, — выдохнул он. — Будет ещё лучше. Много лучше. Всё время будет лучше и лучше. Я обещаю.
Кончиком пальца он пощупал вход и остался доволен, обнаружив там влагу. Медленно, стараясь не испугать её, он ввёл палец в гладкое углубление. Его собственное тело напряглось, как от боли, почувствовав внутри неё нестерпимый жар. Из её губ вырвался стон. Когда она слегка изогнулась кверху, он чуть не умер от желания быть в ней, но заставил себя ждать, чтобы полностью подготовить её для себя.
Пока его пальцы гладили и сжимали, Хетер цепенела от охвативших её ощущений. Казалось, что нервный центр в её теле находился там, где он касался рта, грудей и углубления между ног. И всюду разгоралось пламя страсти, которое жадно лизало её возбуждённую плоть, оставляя её ошеломлённой и жаждущей.
Она гладила его широкие плечи и грудь. Её пальцы нащупали пуговицы его рубашки, и после долгих попыток она наконец распахнула её, оторвав несколько пуговиц. Она любовно проводила ладонями по его груди, восхищённая мягким покровом тёмных волос. Легко потягивая за них, она побудила его опуститься ниже, пока кончики её нежно шевелившихся и в высшей степени возбуждённых грудей не прижались к густой растительности.
Наконец, когда Морган уже больше не в силах был выносить эту изощрённую пытку, он расстегнул свои брюки и лёг на неё. Хетер умоляла его дать ей ещё один, последний шанс сохранить свою невинность, в то время как он просил не пользоваться его добротой.
— Если ты будешь настаивать, я остановлюсь. Но я умоляю тебя, Хетер, не проси меня об этом.
— Нет, — прошептала она, задыхаясь. — Может быть, эта страсть — всё, что мне суждено получить
