— В какую девочку?
— Адель. Кажется, ее так зовут? Адель Лимингтон.
— Вы говорите про фигурантку, которая заняла мое место? — прошипела артистка.
Сэр Грегори поднял на нее мутные глаза и, ухмыляясь, кивнул головой.
— Она самая. Она гораздо ближе к моему типу, чем вы, Стелла. Вы только, пожалуйста, не обижайтесь, я вас тоже очень люблю.
Стелла промолчала, дыхание ее от неожиданного сообщения остановилось.
— Я согласен на все, чтобы получить девочку, — продолжал сэр Грегори. — Я даже жениться готов, если она пожелает… Я знаю, что вы дружны с ней…
— Дружна! — возмущенно воскликнула Стелла, обретая дар речи. — Как мы можем быть дружны, если она заняла мое место? А даже если бы и были дружны? Вы думаете, я привела бы девочку сюда, в этот ад?
Мутные глаза не отрывались от артистки; в них светились хитрость, жестокость, угроза.
— Этот ад был одно время раем для вас, моя милая. Здесь вы нашли свое счастье во всяком случае! Не уезжайте в Лондон, Стелла, останьтесь на недельку-две. Познакомьте меня поближе с девочкой. Никто другой не имеет таких возможностей. Поверьте мне, вы не пожалеете… Вы ровно ничего не потеряете. Наоборот! Расскажите ей про меня, скажите, что я могу осчастливить ее на всю жизнь. О том, что я готов жениться, можете не говорить, но если понадобится, тоже скажите. Покажите ей свои бриллианты… То ожерелье, что я подарил вам…
Глаза его замаслились, голос стал приторен до отвращения.
Изумление Стеллы сменилось неудержимой яростью.
— Подлец! — закричала она, вскакивая с дивана. — Вы смеете предлагать, чтобы я привезла девушку в Грифф! Я ее ненавижу, это верно. Но я на коленях буду ползать перед ней и умолять, чтобы она не ехала в этот ад, не губила себя! Вы думаете, я ревную? — Стелла в ярости сжала кулаки, увидев на лице Грегори двусмысленную улыбку. — Ошибаетесь, Грегори. Нашли к кому ревновать! Я ревную ее к положению, которое она заняла в студии, а к вам,
— она презрительно пожала плечами, — к вам!.. Вы ничто для меня. Всегда — слышите, всегда! — вы были для меня только источником дохода. Поняли? Надеюсь» не сердитесь за откровенность?
Она отошла к дверям и надела перчатки.
— Раз вы отказываетесь помочь мне, — продолжала она, овладевая собой, — я найду способ заставить вас исполнить обещания. Вы обещали составить мне труппу, Грегори. Надеюсь, вы не забыли?
— Тогда вы интересовали меня больше, чем теперь, — ответил сэр Грегори откровенно. — Куда вы идете?
— Я еду домой, а завтра переезжаю в Лондон.
Сэр Грегори посмотрел в один угол гостиной, потом в другой и перевел взгляд на артистку.
— Нет, вы не поедете домой, милая. Вы останетесь здесь.
Стелла презрительно усмехнулась.
— Вы приказали вашему шоферу привезти полицию? Ну, так по этому поводу я могу сообщить вам интересные новости. Ваш шофер сидит в настоящую минуту у меня на кухне и ужинает. Если вы думаете, что он уедет отсюда раньше вас, это значит, что вы плохо меня знаете, Стелла!
Сэр Грегори подобрал полы шелкового халата и спрятал руки в широкие рукава. Лицо его было страшно. Молодая женщина почувствовала, что от ужаса ее ноги подгибаются, и делала нечеловеческие усилия, чтобы не потерять самообладание. В красном халате он похож был на сатану; мускулы ее напряглись, она хотела броситься на него, вцепиться острыми ногтями в горло.
Грегори понял, и странный огонек пробежал в его глазах.
— Баг наверху, — сообщил он многозначительно. — С ним нельзя шутить. Он так пошутил на днях с одной девушкой, что мне пришлось звать доктора. Вы пойдете со мной без посторонней… помощи?
Стелла покорно склонила голову. От отчаяния и страха она растерялась, она слишком хорошо знала звериную силу Бага. Колени ее подгибались, когда она шла за Грегори.
Дойдя до середины коридора, Пенн отпер дверь.
— Вот ваша комната. Будьте, как дома, — сказал он с усмешкой. — Мы поговорим с вами завтра, когда я протрезвлюсь. Сегодня я слишком много выпил. Может быть, я пришлю к вам кого-нибудь, чтобы вам не было скучно… Но пока сам не знаю. — Он нерешительно провел рукой по растрепанным волосам. — Во всяком случае прежде, чем говорить с вами, я желаю протрезвиться.
Дверь захлопнулась, и ключ повернулся в замке. Стелла очутилась в полной темноте в незнакомой комнате. В испуге прижавшись к стене, она напряженно вслушивалась в тишину. Ей казалось, что она в комнате не одна.
Прошло много времени, прежде чем дрожащая рука ее коснулась электрического выключателя на стене. Она нажала кнопку. В потолке зажглась лампа. Комната оказалась небольшой спальней. Но кровать стояла в беспорядке, матрас и подушка валялись в углу. Окно было закрыто тяжелой чугунной решеткой и заперто. Выхода из комнаты не было. Стелла осмотрела дверь: ручка поворачивалась, но дверь не отворялась, не было даже замочной скважины, в которую она могла бы всунуть свой собственный ключ и попробовать, не подойдет ли он.
В комнате был душный, спертый воздух. Стелла подошла к окну и открыла. Окно выходило на задний двор замка, на темном небе вдали чернели шапки деревьев. Дорога проходила по другую сторону замка. Отсюда никто не услышит крика.
Присев на стул, Стелла принялась обдумывать свое положение. Страх она поборола и чувствовала в себе достаточно сил, чтобы выдержать новую схватку с Грегори, если бы он сейчас пришел. Подняв платье, она отстегнула от пояса легкий кожаный футляр и достала из него карманный браунинг — крошечная игрушка, но вполне годная для дела. Стелла проверила заряд, сняла предохранитель и положила палец на собачку.
— Ну, Грегори, — произнесла она вслух, но вдруг взгляд ее задержался на окне и из груди вырвался глухой крик.
Две волосатые лапы обнимали решетку, сквозь железные прутья на нее глядела волосатая морда зверя. Стелла протянула дрожащую руку с револьвером, но прежде чем она успела выстрелить, зверь исчез…
Стелла осторожно подошла к окну и выглянула. Во дворе было пусто. Решетка мешала ей высунуть голову и видеть Бага, прижавшегося к стене под окном.
31. НЕУДАЧА
Десять часов пробило на соборной башне Чичестера, когда бродяга, полчаса тому назад вышедший из Грифф-Тауэрса, появился на рыночной площади. Его грязное и изорванное платье выглядело еще ужаснее, чем накануне.
— Коптишь небо? — остановил его полисмен. — Советовал бы тебе поскорее убираться из Чичестера, а то будет худо, — внушительно объявил страж порядка. — Ищешь ночлег?
— Да, сэр.
— Почему же не идешь в ночлежку?
— Там полно, сэр.
— Врешь, — спокойно возразил полисмен. — И вообще слышишь? Чтобы я тебя больше не видел! Понял? Если еще раз попадешься мне на глаза, отведу тебя в участок.
Бормоча под нос, оборванец быстро ушел с площади, согнув спину и глубоко засунув руки в карманы едва державшихся на поясе брюк.
Скрывшись из вида полисмена, он круто повернул направо и ускорил шаги. У дома Джека Небворта человек остановился. Услышав стук, директор открыл дверь и в изумлении уставился на неожиданного посетителя.
— Что вам угодно?
— Мистер Бриксен еще не вернулся?
— Нет, еще не вернулся. Говорю вам, лучше отдайте мне письмо. Я снесусь с ним по телефону.
Бродяга усмехнулся и покачал головой.
— Письма не дам. Я желаю лично видеть Бриксена.
