что сыщик собирается вторично нанести удар.
— Это еще пустяк по сравнению с тем, что вам предстоит впереди. Я накрою вас прежде, чем вам удастся вовлечь мисс Перрмен в ваше грязное дело!
— Меня накроете? Вы, видно, воображаете, что можете запугать меня? Я не боюсь ни вас, ни всего Скотленд-Ярда!
В это мгновение в зал суда вошел Стэн. Брадлей указал на него.
— Вот тот, кого вам придется бояться. Сегодня он обратился к нам с просьбой об охране. Он исполняет обязанности, которые не создали ему доброй славы. Это — Стэн.
На лице Мак-Гилла выразился ужас, граничивший с отчаянием.
— Это Стэн?
— Да, Стэн, палач Стэн! — повторил Брадлей. — Поздоровайтесь-ка с ним: вам предстоит познакомиться поближе.
Глава 12
Реакция не в пользу Мак-Гилла
Мак-Гилл и Анн молча поехали домой. Несмотря на все попытки Марка завязать разговор. Анн упорно отмалчивалась, а он был достаточно умен, чтобы оставить ее в покое. Он понял, что она не хотела беседовать с ним о событиях этого бурного утра.
— Прошу вас, пройдите ко мне, мы позавтракаем вместе, — предложил он ей. — Вы ведь голодны, должно быть?
Он полагал, что она откажется, так как еще до этого изъявила желание отправиться домой, но неожиданно ответила согласием. Анн, казалось, была безучастна ко всему, на нее нахлынула апатия, от прежнего волнения не осталось и следа. Одновременно ею овладела усталость и какая-то необъяснимая слабость. Марк заметил, что под глазами у нее легла синева. Он хотел позвонить, но она остановила его движением руки.
— Для меня не трудитесь заказывать завтрак, Марк. Я выпью лишь чашку чая. Этого достаточно, а затем я попытаюсь выспаться.
— Бедная, мужественная Анн! Этот Брадлей изрядный негодяй.
Она безразлично пожала плечами:
— Изрядный негодяй, — машинально повторила она.
— Но вы его задели, как никто никогда не задевал, — злорадно заявил Марк. — Теперь над ним будет потешаться весь Лондон. Жаль, что не было газетных репортеров в то мгновение, когда вы его…
— Не говорите об этом, — сказала Анн, и голос ее зазвучал смущенно и хрипло. — Признаюсь, я недовольна своим поведением.
— Но почему? Вы воздали ему по заслугам. Он заслужил это.
— Нет, он этого не заслужил. Он выполнял свой долг, и мне очень не по себе, когда я думаю об этом.
— Все это только естественная реакция. Вы устали, — участливо заметил Марк.
Девушка забилась в угол дивана и о чем-то напряженно думала.
— А этот человек в черном — это был палач? — спросила она.
Упоминание о палаче заставило Марка содрогнуться.
— Да, это был Стэн. Он выглядит именно таким, каким его можно представить. Я, разумеется, никогда не видел его. С ним не особенно приятно встречаться…
— Он произвел на меня очень сильное впечатление. В его лице было что-то очень печальное и в то же время порядочное…
— Порядочное? В лице палача? — Марк изумленно широко открыл глаза. — Что вы говорите?!
Она тяжело вздохнула и опустила глаза.
— Я больше ничего не скажу, но, право, было бы лучше, если бы того, что произошло утром, не случилось…
Он поощрительно похлопал ее по плечу.
— Милая Анн, вы — молодец! Вечерние газеты напишут об этом: «Необычайная сцена в зале суда». Я горю от нетерпения — хочу прочесть все, что они напишут о вас. Как только принесут газеты, я пришлю их вам.
Неожиданно она поднялась с дивана.
— Нет! Я не хочу никаких газет. Я не хочу даже вспоминать обо всем этом. Ведь, в сущности, он пытался помочь мне. — Она взглянула на Марка испытующе. — Скажите, почему он утверждал, что я везла не сахарин, а кокаин?
— Потому что он наглый лгун! — поспешил ответить Марк. — Он хочет уверить вас в том, что оказал гораздо большую услугу, чем это было на самом деле. Разве это не понятно?
Анн ничего не ответила.
— Вы великолепно вскрыли перед судом его слабость! Вы ведь никогда ранее не рассказывали мне о том, что он у вас в руках. Я знал лишь, что вы время от времени встречались с ним, что он приглашал вас ужинать и вы несколько раз проводили вечера в его обществе. Но я не имел понятия, что он влюблен в вас. Если бы я знал об этом…
— Если бы вы знали?..
Марк улыбнулся.
— То я поспешил бы выразить ему свое мнение. Отрицательное.
— Почему?
Вопрос этот явился для Марка полной неожиданностью.
— Почему? — повторил он, смутившись. — Я, разумеется, не позволил бы ему…
— Или вы неожиданно почувствовали, что обладаете какими-то родительскими правами на меня? Вы полагаете, что на вас лежит ответственность за мое поведение, за нравственность?
Мак-Гилл понял, что продолжение разговора на эту тему может быть чревато последствиями.
— Право, не стоит говорить об этом. Во всяком случае, с Брадлеем все покончено.
Она покачала головой.
— Я недостаточно осведомлена о полицейских порядках, но уверена, что в полиции большого внимания на мою болтовню не обратят. Вряд ли бывают судебные заседания, на которых бы обвиняемые обходились без попыток каким-нибудь способом очернить своих обвинителей. На эти заявления, как правило, не обращают внимания, и я надеюсь, что в данном случае тоже будет так.
— Вы всерьез надеетесь на это? — переспросил пораженный Марк.
— Да. Я надеюсь на это. Я была очень неблагодарна к нему, и жалею, что все это случилось…
Марк расхохотался.
— Уж не влюблены ли вы в него?
В эту минуту внесли чай, и Анн избавилась от необходимости отвечать на вопрос.
Выпив чашку чая, она взяла сумочку и пальто.
— Я пойду теперь к себе. — На пороге она остановилась и задумчиво спросила: — И все-таки почему он утверждал, что я везла кокаин? Он сказал, что и Ронни перевозил кокаин. Какой ужас, если это действительно окажется правдой…
Марк притворился огорченным.
— Неужели вы можете поверить, что я стал бы заниматься этим? Нет, то был не кокаин. Вы же видели, что именно перевозили. Вы даже пробовали его на вкус. Право, я не понимаю, что вам взбрело в голову! Чего доброго, вы перестанете мне верить.
Этого не следовало говорить, потому что когда их взгляды встретились, он понял, что вера действительно поколеблена.
Глава 13
Советы Тизера
Иногда случалось, что мистер Тизер приглашал к себе кого-нибудь из избранных обитателей приюта для бездомных. Он принимал их в своем кабинете, одновременно служившем ему и спальней. Эта комната помещалась в самом нижнем этаже и была отделена от коридора двойной дверью. Тизер рассказывал всем и каждому, что он распорядился обить эту дверь, чтобы оградиться от шума и гама,
