острове. А ты, Брогар, куда направишься?
— Мы отвезем Черного Человека на его остров, к его алтарю, — ответил пикт. — Он благодарит тебя нашими устами. Теперь нас связывают узы крови, и мы, быть может, снова придем тебе на помощь, если потребуется, как и Брин Мак Морн, великий король пиктов, придет к своему народу, когда настанет день.
— А ты, святой отец, поплывешь со мной?
Священник покачал головой и показал на Ателстейна. Раненый сакс лежал на разостланных на снегу шкурах.
— Я останусь здесь, чтобы приглядывать за ним.
Турлоф осмотрелся по сторонам. Стены длинного дома рухнули, превратившись в кучу пытающих бревен. Люди Брогара подожгли также склады и драккар. Дым пожара застилал небо.
— Ты замерзнешь здесь или умрешь с голоду. Плыви лучше со мной.
— Я сумею добыть пропитание для нас обоих. Не тревожься обо мне, сын мой.
— Он язычник и пират.
— Это неважно. Он человек — творение Бога. Я не могу бросить его здесь на верную смерть.
— Что ж, пусть будет по-твоему.
Турлоф стал готовиться к отплытию. Лодки пиктов уже огибали мыс, и он отчетливо слышал скрип их уключин. Пикты не оглядывались, сосредоточенно работая веслами. Далказианин посмотрел на коченеющие трупы, лежащие на берегу, на груду головешек, возвышавшуюся на том месте, где была усадьба, на тлеющие останки драккара. В утреннем свете бледный и худой священник казался существом не от мира сего, святым, как их рисуют в манускриптах. На его изрезанном морщинами лице отражалась печаль, выражавшая нечто большее, чем просто человеческое чувство.
— Смотри! — крикнул он вдруг, показывая на море. — Океан весь в крови. Видишь, она плывет под солнцем. О воин, кровь, пролитая тобой во гневе, даже океан окрасила в этот багровый цвет. Сможешь ли ты пройти через это?
— Я приплыл сюда сквозь снег и дождь, — недоуменно сказал Турлоф. — Как добрался сюда, так доберусь и обратно.
Священник покачал головой.
— Не об этом речь. Твои руки по локоть в крови, ты бредешь по колено в алой кровавой воде, но твоя ли вина в этом? О Господи, когда же кончится это кровопролитие?
Легкий бриз шевельнул парусом лодки. Турлоф Даб О'Брайен плыл на запад, словно призрак, преследуемый восходящим солнцем. Священник смотрел ему вслед, приложив руку к усталому лбу, до тех пор, пока лодка не превратилась в маленькую точку на голубом полотне океана.
