остатки древних индейских поселений. Есть в его заметках и упоминание о подземельях, в которых, согласно древней легенде, таится нечто невиданное. Не сомневаюсь, что Гонзалес писал о Храме Жабы.
Оставьте эту книгу у себя, она мне больше не понадобится – я нашел, что искал, – помолчав, проговорил Тасман. Завтра я отправляюсь в Центральную Америку. Теперь я во всеоружии. Я добуду сокровища храма любой ценой. Меня ничто не остановит вот увидите. Пусть даже мне придется взорвать Храм Жабы. Там нечему быть, кроме золота. Если уж оно не досталось испанцам, так пусть достанется мне. А испанцам, вместо того чтобы пытать индейцев, надо было заняться мумией. Как выясняется, мертвецы знают о кладах больше, чем живые.
Он ушел, а я подсел к раскрытой книге и до глубокой ночи не мог оторваться от завораживающего мистического повествования “безумца” Юнтца. Рассказ о Храме Жабы так встревожил меня, что наутро я позвонил Тасману, но тот уже уехал.
Спустя три месяца я получил от Тасмана приглашение погостить у него в поместье в Сассексе. Он просил меня захватить с собой Черную Книгу.
На следующий вечер я уже стоял перед высокой кирпичной стеной, что отделяла владения Тасмана – обширный парк и увитый плющом особняк – от остального мира. В парке царило запустение – похоже, хозяин уже забыл, когда сюда последний раз наведывался садовник. Меж высокой травы кое-где проглядывали самые живучие и неприхотливые мелкие белые цветочки. В густых зарослях кустарника на подходе к дому копошилось какое-то животное, то ли конь, то ли вол – могу сказать лишь, что я ясно слышал стук копыт по камням.
Смерив меня подозрительным взглядом, слуга отворил дверь и проводил меня к хозяину. Тот кругами ходил по кабинету, как тигр в клетке. Тасман заметно похудел. Жгучее солнце закоптило его кожу, волосы выгорели, а глаза дико поблескивали.
– Как дела, Тасман? – спросил я. – Отыскали золото?
– Ни крупицы, – пробурчал он. – Всё это выдумки... Все, кроме скелета и мумии. В подземелье я пробрался, и мумию видел...
– А камень? – поинтересовался я.
Он порылся в кармане и протянул мне прозрачный камень – жабу зловещего пурпурного цвета. Я брезгливо передернулся: уж больно мерзкая вещица. Камень висел на медной цепи, на звеньях которой была выбита весьма странная гравировка.
– Что это за знаки? – полюбопытствовал я.
– Не знаю, – ответил Тасман. – Я надеялся, что вы сможете в них разобраться. По-моему, они в чем-то схожи с иероглифами, нанесенными на Черный камень, что обнаружили в горах Венгрии. Но мне не удалось их прочесть.
– Как прошла ваша поездка? – полюбопытствовал я.
Прихватив с собой бокалы с виски, мы устроились в мягких креслах, и Тасман начал свой рассказ.
– Храм возвышается неподалеку от скалистого утеса посреди необитаемой долины, которой даже нет на карте. Но мне не составило труда отыскать его. Построен Храм Жабы из на редкость твердого базальта – такого я больше нигде не видел, – но, вероятно, сделано это было так давно, что почти все колонны уже обрушились под многовековым натиском дождя и ветра. Обломки их кое-где торчат из фундамента, словно кривые клыки старой колдуньи. Снаружи стены уже начали осыпаться, но внутри все в целости и сохранности и, должно быть, простоит так еще добрую тысячу лет.
Посреди главного зала святилища возвышается алтарь – круглый черный камень. Скала, в которой вырублен склеп для верховного жреца, образует стену храма как раз за алтарем. Я вошел туда без особых хлопот и обнаружил там все, о чем Юнтц написал в Черной Книге. Мумия сохранилась в идеальном состоянии, и все же расу, к которой принадлежал жрец, я определить не смог. Черты лица и форма черепа вроде бы указывали на родство с исчезнувшими расами Нижнего Египта. По крайней мере, в одном я не сомневался: жрец ближе к кавказцам, чем к индейцам... Впрочем, все это не важно, главное – камень был на месте.
Внезапно рассказ Тасмана стал сумбурным, он начинал новую мысль, не закончив предыдущей, и мне уже стало казаться, что солнце Гондураса неблаготворно повлияло на его психику. Каким-то ему самому неведомым образом Тасман отпер двери за алтарем – якобы стоило ему коснуться двери, как разверзлась черная пасть входа. Эта темная дыра в никуда настолько испугала двух компаньонов Тасмана, что они поспешно откланялись, не вняв уговорам полюбопытствовать, что же там внутри.
Тасману ничего не оставалось, как идти туда одному. Держа в одной руке пистолет, а в другой – электрический фонарик, он спускался по крутой каменной лестнице к узкому коридору, столь темному, что даже лучу фонаря не удавалось пробить этот кромешный мрак. Тасман, как бы между прочим, вспомнил, что все время, пока он был в подземелье, в нескольких шагах впереди от него скакала огромная жаба.
Он плутал по жутким туннелям, пока наконец не вышел к маленькой резной дверце. Он коснулся ее рубином в нескольких местах – и дверца отворилась.
– Ну и что, было там золото? – в нетерпении перебил я.
Тасман криво усмехнулся.
– Да не было там ни золота, ни драгоценностей – вообще ничего.
Затем он вновь заговорил намеками. Мне удалось понять, что храм ему пришлось покинуть раньше, чем он преполагал, и что сокровища он решил не искать. Единственное, что он собрался прихватить с собой, – мумия. Он хотел преподнести ее в подарок какому-нибудь музею. Однако, когда он вышел из подземелья, мумии и след простыл. Тасман решил, что на обратном пути пугливые компаньоны закинули останки верховного жреца в ближайшее ущелье.
– И вот я опять в Англии и стал ничуть не богаче, чем прежде.
– Но ведь рубин, должно быть, стоит целое состояние, – возразил я.
– Вы уверены, что это рубин?
– Нет.
– Я тоже. Знаете, дайте-ка мне книгу. Насупив брови, он медленно переворачивал страницу за
