От огорчения у Мокренко дрогнула рука, и напильник, пролетев мимо цели царапнул блестящий бок чьей-то иномарки. Завыла сигнализация.
— Сматываемся! — завопил Петька, и вся троица перемахнула через забор.
Только в трех кварталах от школы ребята остановились и уселись на край песочницы.
— Не везет мне последнее время. Чувствую я, что меня точно завалят! У математички с историчкой на меня зуб, — заявил Петька.
— Ничего, я что-нибудь придумаю, — пообещал Филька. Он подпер голову руками и, выполняя обещание, честно стал думать.
— Помните, у Кати Сундуковой старший брат есть? Кажется, его Федор зовут — спросил он.
— Который радиоспортом занимается? — уточнил Коля.
— Вот именно. Он еще всякие маленькие приемники собирает. Если бы мы уговорили его дать Петьке какую-нибудь минирацию, то по этой рации могли бы незаметно подсказывать из соседнего класса. Представляется, задают ему вопрос а мы всё слышим и через стену говорим правильный ответ.
— А где Петька эту рацию спрячет?
— Это уже детали, — отмахнулся Филька. — Главное — идея. Только надо быстро всё сделать, потому что у нас остался всего один день.
Вечером ребята отправились к Кате Сундуковой и стали просить ее брата Федора выручить их. Федор вначале отказывался и говорил, что они психи, но в конце концов Кате удалось его уговорить.
— Ладно, передатчики я вам дам! Вот этот, большой, передающий, а этот маленький, принимающий. Я сам его сконструировал. Батарейку к нему придётся спрятать в волосах, а сам передатчик можно вставить в ушную раковину. Надеюсь парень, ты уши чистишь?
— Ага, — не очень уверенно сказал Мокренко.
— Надеюсь, что ты не соврал, не то тебе плохо будет. Ладно, берите передатчики и уматывайте. Как ими пользоваться, вам Катька объяснит. Она моя ученица! — важно сказал брат Федор.
Ребята хотели уже уйти, но Федор откликнул их.
— И вот ещё о чем я вас хотел предупредить. Если потеряете что-то или сломаете, каждому по шее персонально. Вопросы есть?
— Нету. Мы сообразительные, — сказал Филька.
За оставшийся до переэкзаменовки день ребята освоились с передатчиком и принимающим наушником. Главное неудобство этой конструкции состояло в том, что связь была односторонней. В принимающем наушнике не было микрофона, и поэтому подсказывающие не могли слышать, что отвечает Петька, как не могли слышать и тех вопросов, которые ему будут задавать.
— Ничего. Как-нибудь выкрутимся, — сказал Филька Хитров.
За двадцать минут до начала переэкзаменовки ребята вставили наушник Петьке в ухо, провод спрятали ему в волосах, а питающую приемник батарейку подкололи к обратной стороне воротника.
— Как слышишь меня? Приём! — крикнул Коля Егоров в микрофон большого передатчика.
— Классно слышу! Полный кайф! — отозвался Мокренко.
— Еще бы он тебя не слышал! Он же в двух шагах стоит, а ты орёшь как полоумный! — засмеялся Филька.
Он прогнал Мокренко в коридор, а сам взял микрофон и прошептал в него:
«В эфире шпионское радио! Проверка связи! Раз, два, три! Начинаем секретную передачу! Если слышишь меня, зайди в класс и все повтори.»
В приоткрытую дверь немедленно просунулась физиономия Мокренко.
— Всё слышно! — завопил он. — Победа!
— Не кажи гоп, пока не перескочишь! — урезонил его Филька.
Десятью минутами позже в класс вошли завуч Илья Захарыч, историчка Мария Вячеславна и математичка Лариса Васильевна.
— Мокренко, останься! А остальным просьба выйти! — строго сказал завуч промокая платком свою красную лысину.
Коля и Катя Сундукова помчались в соседний класс, где был установлен передатчик, а Филька Хитров в коридоре прижался ухом к дверям и стал слушать.
— Вот вы сейчас увидите, Илья Захарыч, что он ничего не знает, — различил он голос исторички. — Мокренко, расскажи нам пожалуйста об освобождении крепостных крестьян в России. Эту тему класс проходил всего два месяца назад но ты ее почему-то предпочёл прогулять. Тем не менее это не освобождает тебя от необходимости ее знать.
Филька метнулся в соседний класс и, крикнув: «Освобождение крепостных в России!», вернулся на свой пост.
— Официально декрет об освобождении крепостного крестьянства был объявлен народу в 1861 году, хотя подготовка его началась еще в середине пятидесятых после того, как ясно стало, что старая крепостная система себя изжила, – услышал он голос Мокренко. — Согласно указу, крестьяне становились свободными но должны были еще двадцать лет выплачивать деньги за свои наделы. Сословие помещиков получило от государственного банка значительные выкупные компенсации и вдобавок сохранило почти всю свою землю…
«Ишь ты как шпарит и не сбивается! Здорово ему Катька подсказывает!» – поразился Филька. Хотя со своего места он ничего не мог видеть, он буквально почувствовал, как вытягиваются лица у учителей.
— Неплохо, совсем неплохо! Похоже, парень кое-что подучил! — услышал он одобрительный бас Ильи Захарыча.
— Постойте, это он случайно попал… — поразилась Мария Вячеславовна. –
Ладно, хватит про крепостных. Расскажи над про Бородинское сражение.
Филька бросился в соседний класс и крикнул: «Про Бородино!»
Катя кивнула, торопливо пролистала учебник и, наклонившись к микрофону стала подсказывать:
— Бородинское сражение произошло в сентябре 1812 года близ небольшого села Бородина, что под Можайском. В этом сражении приняли участие почти все русские и французские силы. Самые жаркие бои разыгрались за батарею Раевского и за Багратионовы флеши. Писатель Лев Толстой, описавший Бородинское сражение в «Войне и мире» пришел к выводу, что русскими под Бородиным была одержана нравственная победа.
Завуч покачал круглой лысой головой, за которую в старших классах получил прозвуще «Колобок».
— Ну и дела! Ладно, парень, по истории тройку мы тебе натянем. Вы согласны, Мария Вячеславовна? А теперь давайте посмотрим, что ты помнишь по геометрии. Начинайте, Лариса Васильевна!
Филька слышал, что учительница что-то спросила, но её слов разобрать не мог. Голос у нее был слишком тихий.
Петька некоторое время топтался у доски, озабоченно трогая пальцем ухо и не понимая, почему нет подсказок. В беспокойстве Филька слишком сильно навалился на дверь, и она скрипнула. Илья Захарыч посмотрел на дверь и слегка наморщил лоб. Филька отпрыгнул и затаился. Наконец после затянувшейся паузы Мокренко догадался громко повторить название своей темы.
Услышав ее, Филька бросился в соседний класс и крикнул:
— Теорема о равенстве треугольников по двум углам и стороне! Быстрее, он там уже засыпается!
Коля, отлично знавший геометрию, выхватил у Кати микрофон.
— Без паники, Мокренко! Начерти треугольник со вершинами А, В и С!
Услышав подсказку, Петька буквально подскочил от радости.
— Начертить треугольник со вершинами А, В и С! — уверенно повторил он.
Математичка Лариса Васильевна удивленно подняла брови:
— Чего-чего? Ты в своем уме? Кто тебе этот треугольник чертить будет? Я, что ли?
Петька стукнул себя по лбу и схватился на мел. Он не успел еще дочертить треугольник, как Коля, привыкший выпаливать всё со скоростью тысячи слов в минуту, уже оттарабанил доказательство всей теоремы. Медлительный Мокренко, не успевший ничего запомнить, снова стал тонуть.
Филька снова кинулся в соседний класс.
— Чего ты тараторишь? Медленно рассказывай, по складам! Забыл с каким гением имеешь дело? —
