Кошка Дуся не отличалась большой сентиментальностью, но на прощанье поцеловала Пыхалку и подарила ему красивую ленточку.
— До встречи! — Маша провела рукой по блестящей чешуе Пыхалки и сунула ему в дорогу баночку горчицы. — Не забудь угостить маму.
— До встречи! — крикнул Пыхалка. — Я буду очень скучать!
И дракончик улетел вслед за мамой, часто оглядываясь и прощально помахивая хвостом. Из окна ещё долго были видны две удаляющиеся точки: одна большая, другая поменьше. Но потом они растаяли вдали.
Пупс, крепившийся всё это время, не выдержал и заплакал.
— Я совсем несчастный! — рыдал Куклаваня. — Остался один-одинёшенек! Бедный я, заброшенный! Никто меня не любит, один я только себя люблю! Назло всем буду тут сидеть. Год, два, три не сдвинусь с места, пока Пыхалка не прилетит.
Кукла Оля, посмотрев на пупса, принялась промокать глаза кружевным передничком. Зайцы стали подхныкивать ей в такт. Кошка Дуся тоже всхлипнула пару раз для порядка, а гном Ученичкин разрыдался так, что насквозь промочил свою записную книжку. В комнате стало так сыро, что хоть лягушек разводи.
— Дурачки! — сказала Маша, обнимая своих расстроенных друзей. — И совсем вы не одиноки. Вы есть у меня, я есть у вас, и так будет всегда-всегда.
— Правда-правда?
— Правда-правда! — подтвердила Маша. — А теперь побежали обедать!
— Спорю, я добегу первым! — крикнул Куклаваня.
