Император закивал:
— Да, простите, вы, конечно, правы. Наверное, я в каждом вижу своего личного врага.
— Все мы люди. Хорошо, что разобрались. Император, кто ослабил охрану Резиденции?
— Генерал Анриус.
— Зачем?
— Он считает, что уже ничего не случится, а гвардейцам нужно отдохнуть. День выдался тяжёлым, — ответил он и спросил. — Вы боитесь за свою безопасность?
— Нет, но мне не ясна его логика. Сейчас, наоборот, нужно усилить охрану, — сказал Андрей и тихо спросил. — Вы ему доверяете?
— Да, полностью. Анриус профессионал своего дела. Отец ему доверял, как самому себе. А что? — с прищуром спросил Ирник. — У вас есть сведения, которые говорят против него?
— Нет.
Андрей не собирался забрасывать молодого Императора своими мыслями. Ему не нравился ни Анриус, ни, тем более, Неукри с Элоном. От этой банды то и дело веяло заговорами. Однако одного намёка было достаточно. Ирник сам разберётся.
— Что вы сейчас собираетесь делать? — после длительной паузы спросил Император.
— Это зависит от нескольких факторов.
— Например…
— Мы планировали завтра уехать, но обстоятельства… Где сейчас находится посол Симирии?
— В Хевиме. Вы хотели бы с ним переговорить?
— Да. Всё-таки мы — нейтральная сторона. Я хочу избежать конфликта. Нам не нужна война.
— Если удастся создать равновесие сил, то её удастся избежать, — намекнул Император.
Андрей его понял. «Неужели нет иного выхода? Полицейскими наши точно не захотят становиться…»
— Уверен, вопрос можно решить дипломатическим путём и без поставок оружия, — сказал он.
Император закивал головой и разочарованно вздохнул.
— Вы можете остаться, но я не представляю, когда можно будет устроить встречу, до Хевима много дней пути.
— Понимаю, — кивнул Андрей. — Думаю, что уже нашего присутствия будет достаточно, чтобы не начинать войны.
— Вряд ли, они убили моего отца. Они не перед чем не остановятся, дьяволы! — юноша так сильно сжал кулаки, что захрустели пальцы. Булдаков подумал, что ему очень тяжело держать себя в руках, но помочь ничем не мог.
— Ну, как знать… Можно встречный вопрос?
— Какой?
— Что собираетесь делать вы?
— Готовиться. Что нам ещё остаётся? Завтра Анриус введёт меня в курс дела.
— Когда состоятся похороны?
— Послезавтра. Вы хотите присутствовать на них?
— Да, тогда у меня больше нет вопросов. Признаюсь, я очень удивлён вашим самообладанием. Ваш отец мог бы гордиться вами.
— Это лучшая похвала за этот вечер, — Ирник улыбнулся, но в его глазах таилась всепоглощающая боль.
— Пусть ваше правление будет долгим, плодотворным и полным успехов.
— Спасибо. Сейчас это самое главное. Меня учили не жалеть об ушедших. Я стараюсь следовать этому правилу.
— Но их нужно помнить, — поправил Булдаков.
— Да, вы правы.
Андрей встал и, попрощавшись, вышел. Вечер уже сменился ночью. Булдаков в очередной раз не заметил её наступления. Бросив взгляд на гвардейца, который старательно вытягивался по стойке «смирно», он спустился по лестнице и медленным шагом направился по вымощенной камнем дорожке. В этот момент основной проблемой было то, как сообщить новость остальным. Конечно, они поймут, но так рассчитывали на возвращение, особенно Кэтрин. Отправляясь сюда, он ни словом не обмолвился о вероятности задержки. Всё произошло так неожиданно…
Его отвлёк звук приближающихся шагов, которые как удары раздавались в ночной тишине. Андрей оторвал взгляд от мерклого камня дорожки и посмотрел вдаль, туда, где шла небольшая группа людей. Среди остальных Андрей увидел и принцессу Дину.
Девушка приблизилась и, поклонившись, спросила:
— Вы только что от Ирника?
— Да, — ответил Андрей, одновременно осматривая её свиту, состоявшую из шести женщин. Дина была подавленна гибелью отца. Это отчётливо читалось по глазам девушки.
— Говорят, Федерация стоит за убийством. Это правда?
«Дурные слухи распространяются, как всегда, с пугающей быстротой».
— Безосновательные слухи. Мы бы никогда такого себе не позволили.
— Я вам верю, — казалось, она даже вздохнула с облегчением. — Вы не похожи на тех людей, которых видела прежде. О чём вы договорились?
— Я хочу поговорить с послом Симирии. Может, удастся решить вопрос.
— Сомневаюсь, — неожиданно резко сказала Дина. — Симирия понимает, на что идёт. Уже поздно. Они сделали шаг и не отступятся.
Оставалось только признаться, что она права. Симирия перешла точку невозвращения. И откуда в этой девочке столько сил и здравомыслия?
— Но тогда, на что вы рассчитываете?
— На понимание того, что война ни к чему хорошему не приведёт.
— Я рада, что вы за мир, — Дина чуть приблизилась и спросила. — Можно с вами где-нибудь поговорить?
Андрей был заинтригован:
— В любом удобном для вас месте и в любое удобное для вас время.
— Хорошо.
Дина отправила служанок и сказала:
— Давайте поговорим у вас, сейчас.
Тогда, на приёме она впервые обратила внимание на Жана. Он был таким сильным и уверенным в себе человеком, а глаза! В них просматривалась целая вселенная. Добрые, они источали нечто притягивающее.
Почему именно Жан особенно понравился ей, она не знала. Люди Федерации были похожи именно этим: отсутствием гнева и особым внимательным взглядом, который, казалось, проникал во всё. С первого взгляда, ещё в тот момент, когда послы выходили с отцом, она поняла, что хочет побывать там, откуда они.
Долгий спор с нянькой окончился победой принцессы, она уговорила Рэну встать пораньше и поговорить с Жаном во время его пробежек утром. Когда он бегает, она уже знала. Сделать это было несложно: шпионская сеть отца в рядах слуг работала превосходно. Недавно она узнала, что у людей из Федерации имелась кроме имени и фамилия, а Дина, когда они представлялись, решила, что все имена парные. Удивительны традиции другой страны.
Впечатления от того утреннего разговора остались двоякими. С одной стороны было приятно, что он не считает её глупой маленькой девчонкой, с другой — не воспринимает её как взрослую. Это не отражалось в речи, но чувствовалось. В душевных мучениях она провела сутки, пытаясь понять, почему он нравится. Итогом стала встреча с Жаном перед выступлением Императора.
Дина решила произвести на него впечатление. Одевшись в самые лучшие наряды, она подошла к нему, но чуда, на которое надеялась, не произошло. «Похоже, он вообще не воспринимает меня, как
