— Погрузка… — сказал Андрей.
— Верно, в наблюдательности вам не откажешь, — усмехнулся капитан. — Пожалуй, я могу взять вас на корабль. Но вы знаете, куда он идёт?
— Думаю, в Эрению.
Капитан слегка улыбнулся. Андрей увидел в нём открытого и общительного человека, впервые здесь он встретил подобное.
— Верно, думаете. Здесь все корабли идут в Эрению. Но хватит ли у вас смелости войти на корабль?
— Уж, поверьте, хватит. Я не раз переправлялся через пролив, — это было, конечно, ложью. Андрей даже ни разу на корабле-то не был.
— Но вы, наверное, не один, — проницательно заметил капитан.
— Да, нас четверо.
— Обойдётся дорого.
— Сколько.
— Сотня.
— А скинуть нельзя?
— Сотня и не монетой меньше. Решайте. Следующая галера отплывёт только послезавтра.
«А этот человек умеет использовать ситуацию», — подумал Андрей и сказал:
— Согласен.
— Вы мне нравитесь, у вас хорошие манеры, — улыбаясь, сказал капитан, а Андрей подумал: «Ещё бы, за сотню-то и сплясать можно».
— Когда отправляется ваш корабль?
— С наступлением утра, приходите. Оплата по прибытии.
— Идёт.
Андрей отходил с двоякими чувствами: дело они сделали, но было такое ощущение, что их обокрали. Шутка ли: сто монет за несколько часов пути. Это была почти вся сумма сбережений, но выбирать не приходилось. Следующего корабля они ждали бы ещё два дня. Булдаков в принципе в любом случае согласился бы, но всё-таки.
— Транспорт у нас будет. Это главное, — сказал он.
— Ты уверен, что это капитан? Может, жулик какой-то.
— Он назвался им прежде, чем я ввёл его в курс дела. Так что всё нормально.
— Ты ему веришь? — спросил Саша.
— Да, а что? — удивился Андрей.
— Я подумал, а вдруг он преследует какую-нибудь цель… ну, кроме как заработать деньги, конечно.
— Нет, вряд ли. Он просто рад. Представляешь: лишние сто медяков. Любой на его месте вёл бы себя также.
— Думаешь?
— Да, — ответил Андрей. — Ты излишне подозрителен. Я подошёл первым, предложил ему сделку, он же не навязывался. И я не вижу смысла в этом.
— Бережёного Бог бережёт… — ответил друг, но спорить не стал.
— В принципе, тоже верно.
Они снова стали прорываться сквозь людскую толпу. На обратный путь пришлось потратить не меньше сил. Как только Саша и Андрей минули арку, сразу стало свободнее.
Они продолжили путь, не зная, что их жизнь сейчас висела на волоске. На самом деле чувства не подвели Александра: сквозь электронно-оптический прицел за ними наблюдал человек в плаще, голову которого накрывал чёрный капюшон. Оторвав хищный глаз от прицела, он улыбнулся и прошептал: «Я услышал глас Истинного, он смилостивился над вами, но я могу убить вас когда угодно. Это случится не сейчас. И мы сыграем на вашем поле. Так повелел Он, так поступлю я».
…Возвращались они тем же путём, что и шли к порту. Толпа у гостиницы гудела, что-то выкрикивая. Складывалось впечатление, что у трактира завязалась драка, и люди скандируют имя одного из участников. Саша и Андрей поспешили, одним из дерущихся мог быть кто-нибудь из друзей. Однако тревога оказалась напрасной: в кулачном бою разминались аборигены.
Войдя в гостиницу, Булдаков с удивлением понял, что и здесь неспокойно. На первом этаже разыгралось нешуточное сражение «Все против всех». Одна из глиняных кружек полетела в Андрея, но он, заметив полёт боковым зрением, искусно увернулся. Но этим, увы, не ограничилось. Метнувшему показалось мало веселья, и он с криком сумасшедшей гамадрилы помчался на него. Андрей отклонился в сторону и перехватил руку. Нападающий закрутился, со всего маху влетел стену и плюхнулся на пол.
Саша тоже не стал исключением. Один из изрядно подвыпивших горожан набросился на него с кувшином в руках. Соколов нагнулся и перехватил руку, в результате чего пьяный, перемахнув через него, плюхнулся на пол и что-то произнёс на лающем языке. Абориген попытался встать, но так и не сумел, а Андрей и Саша поспешили к лестнице, чтобы не влипнуть в какую-нибудь историю.
Больше сюрпризов не намечалось. На втором этаже было спокойно, если не считать значительного шумового эффекта, который производили «веселящиеся».
Саша постучал в дверь. Подозрительный голос Фрэнка спросил:
— Кто там?
— Свои.
Дверь открылась, пропуская их.
— Что у вас тут за балаган? — спросил Саша, переходя за порог.
— Не знаю, мы не выходили. Ну, что? — ответил Жан.
— Транспорт будет, — ответил Андрей, когда вошёл и закрыл за собой дверь. Тише не стало. — Завтра на рассвете отправляемся.
— Только бы выспаться… — ответил француз.
— Не думаю, что они смогут так долго, — указывая назад, сказал Булдаков и усмехнулся…
Утренний город был совсем иным, нежели тот, что встретил их вчера: он поражал своей тишиной и покоем. Морозный утренний воздух был прозрачен. Лиловые лучи просыпающейся звезды только-только загорались на горизонте, чтобы вскоре осветить спящий город. Пожалуй, нет ничего лучше, чем идти по тихим улицам и глядеть в небо, когда никакие заботы не отвлекают от красоты природы, и впереди лежит целый день. Саша не видел ни одного знакомого созвездия, но всё же что-то в душе шевельнулось, напомнив о детстве. Он вспомнил родной Новгород, его древний кремль и Софийский Собор, памятник тысячелетию Руси, как пришедшие в наше время весточки из прошлого. Здесь прошлое было вполне реально: редкие прохожие, облачённые в туники, крохотные грязные домишки.
Порт в контраст шумел. Не было вчерашней сутолоки, но всё же, то тут, то там проходили люди, звучали окрики, приказы. Ветер пригнал морской воздух, Александр поёжился: становилось слишком холодно. Они направились к причалу, где их должен был ждать транспорт.
Саша пожалел, что у него не фотоаппарата. При рассвете в корабле было что-то сказочное. Он словно сошёл со страниц книг и теперь величественно покачивается на волнах. Лучи играли, отражаясь от корпуса, и рисовали на нём мягкие линии отражённого света.
Саша слышал, как Андрей тихо произнёс:
— Красота…
Погрузка ещё не закончилась, но несколько мешков у трапа говорили, что она вот-вот будет завершена. Работали всего четыре раба, а два матроса присматривали за ними. Ещё один человек стоял на палубе и смотрел на город. Саша узнал в нём капитана. Тот глянул на четвёрку и крикнул:
— Проходите.
Они поднялись по трапу на борт. Капитан подождал, пока Андрей не подошёл к нему с мешочком.
— Здесь всё, — произнёс он, отдавая деньги.
