— Полностью согласен.
Он открыл папку. На каждой странице была фотография погибшего, данные и биография. Многие герои награждены посмертно…
«Действительно, там была бойня. Они сопротивлялись, не имея никаких шансов на успех»…
Павел просматривал один лист за другим, вчитываясь в предложенную информацию, но никак не находил то, о чём умолчал Анатолий. Закрыв последнюю страницу, он вопросительно посмотрел на аналитика и спросил:
— Я не вижу ничего нового, лишь список погибших, всего около пятидесяти человек.
— Ничего? — удивился тот.
— Похоже, я сегодня устал, уже сутки здесь сижу и голову ломаю, — извиняясь произнёс Павел.
— Да, я как зашёл так испугался. Ты когда в последний раз смотрелся в зеркало?
— А что с моим лицом?
— Ничего особенного за исключением цвета. Ты как раздавленный фломастер. Да и мешки под глазами не мешало бы выгрузить. Выкинуть мусор то бишь…
— Один ветер в голове.
— Ветер в голове попутным не бывает, — констатировал аналитик.
— Снова соглашусь, — усмехнулся замечанию Корышев. — Выкладывай.
— Обратил внимание, кто погибшие? — улыбаясь, спросил Греченко.
— Да, — начал вспоминать Павел. — Все они сотрудники охраны Объекта, ну и руководитель, Перетлёв, насколько я помню.
— У тебя хорошая память, но ты кое-что упустил. Здесь не официальная биография, а истинная.
Павел поразмыслил, но не нашёл в словах никакого смысла, после чего сдался:
— Ладно, говори. Ты выиграл.
— Помнишь пятерых наших агентов?
— Да, — он снова подумал: «О чём это он?», но только вопрос прозвучал в голове, пришёл и ответ. — Да! Точно! — Павел щёлкнул пальцами, как всегда, когда к нему приходила идея. — Ты хочешь сказать, что наши агенты живы?
— Именно, их нет среди погибших, как и нет Кэтрин Уилкс, помощницы Перетлёва, генерального конструктора.
— Они живы! Вероятно, они успели уйти во время штурма! Но… но куда?
Греченко оставалось лишь пожать плечами, на этот вопрос могло ответить только время…
Часть 2. Возвращение
Доверие, как и дружба, будучи однажды потеряно, потеряно навсегда.
Глава 1
Вертолёт египетских ВВС летел на высоте трёхсот пятидесяти метров. Вокруг, куда ни кинь взгляд, только жёлтый песок пустыни. Яркое дневное солнце нещадно грело корпус машины, отчего тот накалялся до температур, при которых вполне можно было бы жарить яичницу. Свет бил в глаза, мешая нормальной работе, руки, лицо, всё тело уже пропотело насквозь. Единственный вентилятор, прикреплённый под потолком кабины, никак не мог разогнать жару, а только нагонял сухие потоки ветра.
— Внимание, База. Говорит Кабир, — произнёс в коммуникатор первый пилот. — До цели километр, расчётное время — минута.
— Вас понял, продолжайте полёт. Доклад обязателен.
Пилот кивнул, словно это мог видеть оператор, и ответил:
— Есть продолжать полёт.
Чёрную точку он заметил издали, впрочем, как и второй пилот, который тут же потянулся за биноклем. Сканирующей аппаратуры старенький вертолёт не имел. Гонять более тяжёлую машину не стали, чтобы не тратить драгоценное топливо, да и смысла в этом не видели: странный всплеск в информационном поле на проверку мог оказаться сбоем аппаратуры.
Кабир отметил, как его помощник изменился в лице.
— Слушай, там что-то странное. Не пойму, что… — произнёс тот. — Что-то большое, похожее на кусок металла. Хотя! — внезапно оживился он. — Там люди! Они лежат и, похоже, без сознания.
— Люди?! — искренне удивился Кабир.
— Да-да, люди! Нужно срочно доставить их в госпиталь…
— Но я же не могу здесь сесть. Да и места у нас в кабине нет.
Второй пилот скривился, прекрасно понимая, что будет, если в двигатель попадёт песок, а такое вполне могло случиться, даже учитывая защищенность. Он схватил коммуникатор и коротко изложил ситуацию. Когда короткий разговор с базой окончился, он произнёс:
— Нужно здесь нависнуть, они вышлют машины и подберут их…
Состоящая из двух машин колонна, казалось, поднимала в воздух больше пыли, чем большой караван верблюдов. Доктор Эльвир Хани, человек лет сорока с седыми волосами, которого многие звали по имени или просто «доктор Хани», сидел в первой машине и смотрел на поднятую пыльную бурю. Пытаясь прорваться внутрь, мелкие песчинки с постоянной частотой колотили по корпусу медицинского вездехода, предназначенного для работы в суровых условиях пустыни.
Эльвир посмотрел назад, где сквозь заднее стекло можно было увидеть вторую машину. Кто в ней ехал, осталось загадкой для него, но имеющиеся предположения придавали некоторую нервозность и напряжённость ситуации. Его взгляд перешёл на медсестру, которая спокойно сидела напротив и держала на коленях такую же серенькую с красным полумесяцем медицинскую сумку первой помощи, как он, и думала о чём-то отстранённом, далёком от сегодняшних проблем. Звали её Асия, арабское имя идеально подходила под её профессию, ведь оно дословно означает: та, которая лечит. Работала девушка с доктором Хани уже года четыре, но до этого посещала военный госпиталь в качестве практикантки. Асия была из тех девушек, о которых в первую очередь говорят о доброте и уме, а потом уже о красоте.
Машину качнуло на одном из барханов, и Эльвир посмотрел вперёд, где на горизонте виднелось что- то чёрное. Что именно он не мог понять, но интуитивно понимал: это их цель.
Минут тридцать назад, когда пришёл приказ о выдвижении, он подумал: «Вероятно, кто-то попал в аварию», но как только увидел угрюмые лица нескольких человек, залезающих во вторую машину, его мнение поменялось и зародились сомнения в простоте и банальности событий, а когда увидел, что те вооружены, то сомнения переросли в убеждённость.
«Ну, что ж. Наше дело малое», — решил тогда Эльвир. — «Главное спасти людей, а остальное не должно меня касаться».
По мере приближения тёмная точка перерастала в нечто большее. Теперь возникли сомнения насчёт того, что это был транспорт. С такого расстояния и при тряске удавалось рассмотреть детально, но форма совершенно не походила на что-либо знакомое, даже отдалённо, и врач терялся в догадках.
Прошло совсем немного времени, и Эльвир уже мог точно сказать, что такого раньше никогда не видел. Машина приближалась к странной металлической конструкции по форме напоминающей застывшую при падении каплю, утолщённый конец которой был повёрнут в сторону колонны. Яркий дневной свет отражался от металла, образуя яркое свечение, словно там горело второе солнце, но с другой, теневой,
